Златая цепь. Наталья Гайс
у египтянина брови, при виде меня удивленно поползли вверх.
– Вот это да…, – негромко произнес он и видимо тут же пожалел о сказанном.
Алексей Петрович реплику его уловил и хлестко одарил меня тяжелой порцией очередного подозрения.
– Я не понимать, – вмешалась Ядвига, – господин гость или вор?
– Господин грибник, – с извиняющейся улыбкой пояснил я и опустил глаза к стоящей у моих ног полной грибов корзине. – И я заблудился.
– Надо проводить! – резко скомандовала Ядвига Семену и тот как-то нехотя кивнул.
– Что-то не так? – видя его замешательство, спросил рыжебородый.
– Нет, нет, Алексей Петрович, все в порядке! – оживился Семен и больно ухватив меня выше локтя, спешно подтолкнул к двери. – Я провожу. Вы верно из Кошкино? – обратился он ко мне, но я успел заметить, как левый, черный как уголь его глаз подмигнул Алексею Петровичу, что лишь подкрепило мою догадку.
Мне не стоит напоминать, как и почему я очутился в Кошкино, а потому и заговорщицкий вид этих двоих и их замаскированная игра в карты поведали мне о многом. Главным образом, я понял, что один из них если не геот, то уж точно послан сюда следить за мной. Удивление Семена было слишком откровенным. Он знал меня, а вот я его нет. Но он скрыл это, значит не хочет выдавать себя. Ну, если только у меня еще не развилась паранойя.
Семен действительно вывел меня из лесу. И я, кажется, понял, что со мной случилось. Я оказался не на той тропе, а так как солнце закатилось окончательно, а небо затянули тучи, то и понять, куда идти, я не смог. Поди и развернулся в растерянности не туда. В общем, до Кошкино было около километра. И как только я понял, что нахожусь в более менее знакомом мне месте, Семена я поблагодарил, спеша расстаться с ним как можно скорее.
– Здесь уже не заблудитесь, – хмуро бросил он на прощанье. – И еще… , – он как-то замялся и паранойя снова навалилась на меня. – Товарища моего узнали ведь? Алексея Петровича?
– Товарища? – Я сделал вид, что не понимаю его. – Нет, простите. А разве мы с ним знакомы?
Семен шумно выдохнул и, кажется, улыбнулся, так как в проблескивающем сквозь поредевшие теперь облака лунном свете один из его зубов сверкнул так же драгоценно, как давеча перстень.
– Ну хорошо, идите… – уже совершенно спокойно повторил он. – Я, кстати, тоже из Кошкино. По делу. Не надолго. Быть может еще придется свидеться.
Но свидеться с ним снова мне совсем не хотелось и я чуть ли не бегом пустился к редким, светящимся окошкам моей теперь деревеньки. И подумалось мне, что не просто так привела меня туда судьба. Знак это. Надо быть с этим Семеном настороже. И что здесь делает Алексей Петрович? Кошкино-то наше ему зачем? Многое я тогда еще не понимал. А может просто боялся сделать очевидные выводы? И не находил я объяснений всей сути и таинствам этих бесед, а присутствие меж ними прекрасной иностранки Ядвиги осталось для меня как будто за гранью происходящего. И теперь еще я не ведаю, кто же она такая. Но быть может решусь спросить о ней своих запредельных друзей.