Златая цепь. Наталья Гайс
к абсолютному подчинению. Это ведь дешевле, чем строить машины и проще – живое само воспроизводится. Но вот что произошло… Передались болезни, норов, дурные привычки, передалось сострадание и способность анализировать. Совершенно ненужные рудименты в столь целесообразном деле. Исследования продолжились и открыли кое-что неожиданное. Легкая внушаемость искусственных видов при одном условии. Если внушающим был представитель донорского рода. Можешь представить, что это значит?
– Дайте сообразить… Те, чей биологический материал был задействован в создании этих особей, могли легко воздействовать на сознание только этих приматов. Я прав?
– Абсолютно! Надо ли говорить что-то еще?
– Конечно! Природа такого воздействия?!
– Она неизвестна. Но представь себе, какие возможности открывались перед обществом после столь красивого и неожиданного результата?
– О, да… Они захотели перенести это на человека? Я бы захотел.
– Захотели… И хотят по сей день!
– Так что же им мешает?
– Повторюсь: им неизвестна природа этого воздействия.
– А какая разница? С обезьянами разве они задумывались о каких-то механизмах? Все просто получилось, без погружения в теорию.
– А здесь не получается.
– Да не может быть! – Иларий усмехнулся и отодвинув "Алхимию", взял со стола рукопись. Он пробежался по страницам взглядом, пытаясь что-то отыскать.
– Я знаю, что хочешь ты мне сказать… Моя работа о частицах. Ведь ты забыл – это моя работа.
Иларий словно опомнился и виновато посмотрел на Загорского.
– Это очень интересная работа.
– Вот ты ее и закончишь! Боюсь, что у меня на это не хватает ни ума, ни дара.
– Как можно так… о себе? После всех регалий, посвящений и такого серьезного умственного труда. Грамотного труда… – Иларий бережно погладил старые страницы рукой.
– Благодарю. Но ты сделаешь это лучше. Поверь мне.
Загорский растерянно посмотрел на тот самый плоский, черный предмет. Брови его недовольно сдвинулись.
– Рискну спросить… – Выдернул его из замешательства Иларий. – Вы хотите подчинить себе все человечество?
– Они. Мы помогаем. Но теперь это вынужденная мера. Потому что в мире царит чужое влияние.
– Чужое?
– Ответа не последует, – тут же предупредил гость. – Ведь на сотрудничество ты не идешь.
– Вы не все мне рассказали.
– Нет времени. Расскажу, когда дашь согласие.
– И все же… Свиньи, собаки, дельфины… Что за мешанина? Для чего? Хотите этим подкупить мой пытливый ум?
– Ты пойми еще вот что, – Загорский недовольно нахмурился и поправил очки. – Эти животные и многие другие не для вас создавались! Вы никогда сотрудничать с ними не сможете.
– Сотрудничать?! Вот оно что… С этого и надо было начинать. Значит свинья… Но мы же ее едим. – Иларий нервно улыбнулся. –