Неистовый узник. Александр Тамоников
хрипел. Потом силы покинули его, он опустился на колени и повалился лицом на дорожку. Темнота скрыла хлеставшую из горла кровь.
По столбу уже карабкался второй диверсант, за ним третий. Первый помогал им бесшумно спрыгнуть.
– Быстро работаем, хлопцы, – шипел Николай. – Мы не знаем, когда они сменяются…
Часовых снимали, как на показательном экзамене. Тот, что маячил вдоль строения, добрался до угла и оторопел, когда из-за угла кто-то вывернул, едва не протаранив его. Не успел он и рта открыть, как в живот вошло длинное лезвие, провернулось там, наматывая на обушок кишки. Автоматчик закатил глаза.
– Тихо, родной, тихо… – вкрадчиво урчал Моргун, вытаскивая из часового лезвие и придерживая его, чтобы падал без шума.
Тот, что шатался между резервуарами, вышел на открытое пространство, завертел головой. Он что-то услышал. Звук был странный, нехарактерный для мирной ночи, словно хрипел кто-то. Но и этот не успел забить в набат. Сзади подкрался еще один демон, набросил на шею тонкую струну. Ефрейтор Драчевский данный способ умерщвления предпочитал остальным. Не так кроваво. Часовой и дернуться не успел, как тонкий металл порвал кожу, сдавил горло. Кислородная недостаточность поразила мозг мгновенно – он упал и уже не шевелился. Мимо Драчевского пробежал, пригнувшись, Николай.
– Работаем, Петро, работаем, потом гордиться будешь…
Минировали объект быстро и слаженно. Закладывали взрывчатку, вкручивали взрыватели. Из караульного помещения никто не выходил – не пришел, видно, час. На непредвиденный случай имелась граната, но, черт возьми, это было так рискованно! Впрочем, рисковать своими драгоценными жизнями этой ночью не пришлось, караул спал. Взрывчатку заложили за несколько минут, побежали к ограде – к «проторенной дорожке». Еще три минуты – чтобы по одному забраться на столб и спрыгнуть вниз. Моргун чертыхался – умудрился все-таки порезать руку. Они бежали, пригнувшись, к свалке металлолома, обогнули ее, полезли на возвышенность, к лесу. На опушке устроились с удобством – как перед экраном в кинотеатре. Моргун вытащил пульт дистанционного управления, оскалился – неровные зубы заблестели в лунном свете.
– Эх, подождать бы сейчас, пока подъедет персонал, а заодно и новая караульная смена, – да расхерачить всех, к той-то матери!
– Нажимай уже, – проворчал Николай.
– ДАДАМ! – пропел Моргун и надавил кнопку на дистанционке.
Два взрыва в разных концах станции прогремели одновременно. Огненный шар с голубоватыми переливами вырос на месте газораспределительной станции и с треском порвался, словно набухший фейерверк! Снопы искр разлетелись в разные стороны. Местность озарилась, словно днем. Лопнувшие резервуары, искореженные трубы. Казалось, горел сам воздух. Раскололось здание, его фрагменты охватило жаркое пламя. В огненном аду метались горящие караульные, падали, превращались в угли. Никому не удалось вырваться