Пацаны: конец истории. Михаил Дмитриев
что, создадим здесь секту, придумаем учение, наберем последователей. Ты же был хиппи, неформал в советской юности, правильно я понимаю?
– Я был фарцовщиком, там присутствовала экономика.
– Замечательно! И здесь все поставим на финансовые рельсы. Будешь нашим вождем, гуру, Великим Инкой. Представляю тебя в клешах и амулетах. А можно наклеить на лысину ирокез. Я всегда подозревал, что в душе ты матерый кришнаит и нудист. Обратим в свою веру местных баб: старых-молодых, толстых-худых, красивых-страшных. Смысл учения: неважно, с кем спать, они для нас все одинаковые, и в этом истинная свобода! Мы дарим, растолковываем им свое учение – они переписывают на нас имущество и несут баблище. Будем жить в окружении толпы почитательниц, а звать их будем сестрами!
– У тебя словесный понос? Завязывай, иначе примешь мои искренние оскорбления.
– Не видел тебя вечность, соскучился – хочется поприкалываться, пошутить.
– От таких шуток в зубах бывают промежутки.
– Ух, какая! – неожиданно выдохнул утконосый.
Дорожка, по которой они шли, местами извивалась, и когда собеседники вынырнули из-за очередного поворота, то наткнулись на эффектную брюнетку со сногсшибательной фигурой и губами-плюшками в донельзя коротких драных джинсовых шортах, причем особенно коротки они были сзади. Она была в компании коренастого, стриженного ежиком, рыжеволосого мужчины лет 45–50 с красным, выгоревшим на солнце лицом. Они смотрели куда-то за кусты, где в низине виднелся заболоченный ручей, и бросали туда сучки дерева.
– Думал, что сбежал от эпидемии ботокса, – тихо сказал Вениаминович, – но это пагубное явление теперь везде.
Неожиданно они услышали тягучий московский говор.
– Я па-а-апала! Но он даже не шелохнулся!
– Физкульт-привет! – поздоровался с соотечественниками Марк.
– Доброе утро! Здесь английская речь за редкость, а русская – вообще в диковинку! – учтиво, но все так же спокойно и значимо произнес Вениами-ныч. – Что выделяет наших на отдыхе, а также что их объединяет – так это горячее стремление чем-нибудь расшевелить спящего крокодила.
Пара изумленно уставилась на Вениаминыча. Девушка и еще более – ее спутник ощутили, как их царапнули серые, спрятанные за седыми бровями глаза. Оба почувствовали себя объектами внимательного изучения и оценки.
Марк быстро перешел на наблюдение за застывшей в темной воде рептилией:
– Такого гада простой веткой не возьмешь, надо в него бутылку шампанского бросить!
– Не поможет! – коротко произнес спутник девушки. Щуря глаза, вокруг которых виднелись остатки крема от загара, он тоже вернулся к интересующему всех предмету.
– Почему?
– Это макет!
Альгарробо
Бассейн «Сан-Альфонсо-дель-Мар»[3]
Те же сутки. Полдень
Развалившись на светлых тканевых диванах, Марк и Вениаминыч заканчивали обедать. Ресторан, где они расположились, представлял собой чистенькое заведение, состоящее из небольшого
Бассейн «Сан-Альфонсо-дель-Мар» – самый большой в мире. Его длина 1013 м, ширина 150 м, объем 250 млн. литров, максимальная глубина 35 м. Вода поступает из находящегося рядом океана, проходит несколько степеней очистки и прогревается до 26º (температура воды в океане в этих местах обычно не превышает 17º). Глубина и протяженность бассейна позволяют проводить соревнования по многочисленным видам водного спорта, а также допускают использование лодок, катамаранов и небольших яхт. Идея создания «Сан-Альфонсо-дель-Мар» принадлежит чилийскому предпринимателю и биохимику Фернандо Фишману. Открытие бассейна позволило превратить местечко Альгарробо (Чили) в крупный курорт – ранее это побережье Тихого океана считалось некомфортным из-за низкой температуры воды, штормов и акул. Вблизи бассейна размещены отели, рестораны, джакузи-бары, фитнес-центры и кинозалы.