Ушкуйник. Бить врага в его логове!. Юрий Корчевский
торгует. Да разговоры тревожные на ярмарке у вас. Вот и решил я себе что-нибудь прикупить.
– Прикупить! Это не ткани, не понравились – родне подарил. От оружия зависит иногда, сохранишь свою жизнь или нет. Опыт-то есть какой?
– Да откель ему взяться?
– Вижу, парень ты молодой. Так и быть, помогу выбрать. Тебе самому что больше нравится?
– Не знаю пока.
Продавец, а похоже, и сам кузнец-оружейник – судя по мозолистым рукам, – задумался.
– Так, копье да рогатина в строю хороши, а ты не воин, чтобы в шеренге обороняться. Стало быть, и щит тебе пока без надобности. Меч – тяжеловат, он для крепких мужей. Пожалуй, тебе по рукам сабелька будет. Есть тут одна у меня – легонькая, как под тебя ковал.
Продавец залез под прилавок и вытащил саблю в ножнах. Ее внешний вид Мишаню не впечатлил – ни украшений в виде камней на рукоятке, ни плетения серебряного на ножнах, ни блеска завораживающего от лезвия.
– Ты не смотри, что скромна. Красивое оружие – дорогое, на приемах у князя-боярина к месту. А ежели для дела – в самый раз. Возьми-ка в руку!
Мишаня взял ножны, с легким шелестом вытащил саблю, легко взмахнул ею. Сабля сидела в руке как влитая. Продавец забрал саблю, провел лезвием по волосатой руке. На коже осталась чисто выбритая полоска.
– Бери, не пожалеешь.
Начали торговаться. В оружии Мишаня понимал мало, но как торговаться – знал и делал это с удовольствием. В итоге он сбил цену чуть ли не вдвое. Ударили по рукам, и продавец обмотал саблю с ножнами холстиной.
– Владей! Только вот что: салом иногда лезвие смазывай и помни – железо воды боится. И еще: пояс кожаный купи. У тебя поясок уж больно узкий.
На последние медяки приобрел Мишаня и пояс – тут же, на торгу. Хороший пояс – из свиной кожи, широкий, толстый, с медной пряжкой. И – сразу на ушкуй, ведь солнце клонилось к закату, надо от пристани отчаливать – платить за стоянку было просто нечем.
Уже на Ветлуге-реке развернул он свое приобретение – полюбоваться. Павел выглянул из-за спины.
– Зачем тебе сабля?
– На торгу сказывают – татары зашевелились, новый набег на Русь готовят.
– Тьфу ты, нечистая! – выругался Павел. – И чего им на месте не сидится! Только сабля без умения – железяка простая.
– Ничего, Павел, научусь. Вон, на торгу у скоморохов медведи пляшут да поклоны отвешивают. Нешто я хуже, дурней медведя?
По приезду они разгрузили товар в лавку купца. А в дедовой избе подивился Михаил чистоте да порядку. И Елизавета изменилась за три седмицы, которые ходка длилась. Отмылась, округлилась немного на Михайловых харчах, одежонку чистую ей бабка подобрала. Похорошела девка за столь короткое время. Мишаня аж удивился переменам. Похоже, не зря деньги за нее платил.
Вечером с саблей под мышкой он поспешил к Митрофану.
– Вот, сосед, прикупил на ярмарке. Разговоры на торгу про грядущее нашествие татарское ходят. Хочу научиться владеть.
– Дело хорошее, знания за плечами не носить.
И