Воевода ертаула. Полк конной разведки. Юрий Корчевский
ладонями и унесла шубу. Вот так-то лучше.
Ближе к вечеру заявился посыльный от воеводы.
Ехал я к нему злой. Да сколько можно меня дергать? Я еще и в вотчине своей не побывал, а гонец тут как тут. Однако взял себя в руки: войдя к воеводе, поклонился, пожелал доброго здоровья, поинтересовался – как жена, как дети.
Плещеев ответил обстоятельно. Затем огладил усы и бороду, уселся в кресло.
– Уж не знаю, чем ты государю так угодил, знать, не зря в первопрестольную ездил, только что гонец указ государев привез. Читай!
Я взял в руки затейливо украшенную бумагу, вчитался: «Освободить от сборов, налогов и тягот на год, исчисляя с февраля первого числа вотчину и хозяйство боярина Михайлова». Писано было витиевато, но смысл такой.
– Везет же людям! – завистливо вздохнул Плещеев.
– А чего вместо меня в Москву не поехал? Сыскал бы преступника, как я, и тебя освободили бы от налогов.
– Вишь, не пригласили. Обскакал ты старого воеводу. Так, глядишь, вскоре и мое место займешь.
– Я и своим местом доволен – на твое не претендую. Хотел бы чинов – в Москве бы остался, предлагали.
– Неуж отказался? Ну ты и дурень – прости уж за прямоту, – изумился боярин.
Я свернул государев указ, сунул за пазуху.
– Погоди, не торопись. Гонец еще пакет привез – лично тебе в руки.
Воевода протянул бумагу, свернутую квадратом и запечатанную сургучной печатью. Таких я еще не видел.
Я осмотрел сургуч, орла на нем, сломал печать и развернул бумагу. «Братчина о тебе помнит. Прости, что отправил поспешно – срочные дела. Федор».
Коротко и ясно. А я-то укорял себя всю дорогу, что уехал не попрощавшись. Не у каждого чина хватит благородства даже на такую короткую писульку.
– Чего там? – полюбопытствовал воевода.
– Письмо личное от стряпчего.
Воевода покачал головой – то ли с укоризной, то ли завидуя.
Я попрощался и вышел.
К черту все дела – еду домой, отсыпаюсь, молюсь и пару дней проведу с семьей. На торг надо сходить, подарков купить. Для женщины и ребенка подарки – вещественное доказательство любви, уважения и заботы мужчины.
Баня дома уже согрелась, и мы мужским коллективом – я, Васятка, Федька и сопровождавшие меня до Вологды ратники – пошли мыться.
Самое милое дело – с дороги да в баньку. Ну а потом, как водится – застолье.
Утром выспался. Когда проснулся, зашел Федька, доложил, что ратники кланяться велели – съехали утром со двора в обратный путь.
Ну а я после завтрака с женой и сыном собрался на торжище. Денег взял достаточно – решил шубу купить жене, да не московскую, а новгородскую, где полы и рукава короче и в которой удобно ходить. И себе бы не помешало купить хотя бы доху. Я помнил уничижительный взгляд слуги в доме стряпчего – не бродяга ли в дом стучится? Тулуп – теплый, удобен на каждый день, но абсолютно непрезентабельный.
Вот и купил жене шубу соболью из меха мягкого, легкого, удобного в носке. Себе взял доху – короткую, чуть выше колена шубейку из бобра. Мех ноский, не боится сырого снега, для меня –