Хамсин. Вячеслав Катамидзе
казалось, послала им сама судьба. Когда же выяснилось, что мистер Одду собирается в Каир, они наперебой начали уговаривать его ехать вместе с ними.
– Это будет прекрасная поездка, – восклицал Ван Хеертум. – Синайские перевалы! Древние кладбища! Путь, по которому бежало в Египет святое семейство! Суэцкий канал! Разве можно летать самолетом в этих местах!
– И у нас очень просторная машина. К тому же очень надежная, – убеждала в свою очередь госпожа Ван Хеертум. – Мы проехали на ней через всю Европу до Греции без единой поломки. Вы не пожалеете.
Хамсин дал себя уговорить. Решили отправиться послезавтра в семь утра. Выходя из бара, он встретился глазами со своей недавней знакомой – женщиной в белом платье – и поклонился ей. Она едва заметно улыбнулась в ответ.
Открыв номер и включив свет, он увидел, что кто-то подсунул под дверь расписание рейсов в аэропорту Лод. Он поднял его и внимательно просмотрел. Некоторые рейсы были помечены. Тогда он вырвал из записной книжки чистую страничку, выписал их в строчку, а снизу подставил цифры номерного знака своего «гремлина», оставленного в Штатах. Затем вычел из первой величины вторую. То, что получилось, было номером телефона, по которому в строго назначенные часы ждали в Каире его звонка.
5
Отправляясь на встречу с человеком из группы «Каир-Альфа», Хамсин не смог отказать себе в удовольствии прогуляться по тем каирским улицам, которые ему были хорошо знакомы. Он прошел по улице Сулейман-паши и свернул на улицу Фуад. Здесь, совсем рядом, в небольшой гостинице с претенциозным названием «Амбассадор», он жил, когда приехал в Каир в первый раз.
Ему было двадцать четыре года, и поездка считалась «ознакомительной». Хамсин прибыл в Египет как ливийский гражданин из Триполи, а туда, в свою очередь, как тунисец. Пока на ливийском троне сидел король Идрис, Компания располагала там немалыми возможностями.
Функции Хамсина заключались тогда в том, чтобы бродить по городу, просиживать вечера в кафе, толкаться на рынках и в магазинах и слушать. Слушать, что говорят египтяне о надвигающейся войне, о президенте Насере и его окружении, а также о русских. Главным образом о русских. Компанию это очень интересовало.
Хамсин сравнивал сегодняшний Каир с тем, каким видел его в декабре 1966 года. Тогда на месте, где сейчас переполненная автостоянка, еще возвышалось здание оперного театра, а на книжных развалах напротив до ночи торговали литературой на многих языках. Здесь он каждый вечер покупал пару приглянувшихся книжонок (иногда попадались редкие издания) и шел в кафе неподалеку. Читал, расположившись на засаленном диване и потягивая египетское вино «Стелла».
Вскоре он совсем втянулся в такую жизнь. Чувствовал себя свободно и уже ни с кем не боялся заговорить. Через два месяца он был почти египтянином, почти арабом. Ему начали нравиться запахи города – сладостей, бензина, крепкого кофе, соленой баранины. Он ел голубей в соусе «техина», смотрел сентиментальные египетские кинодрамы, бродил вокруг пирамид, с превосходством старожила поглядывал на «однодневок» –