Альманах «Истоки». Выпуск 16. Группа авторов

      Всё мертво без любви на печальной и зыбкой земле:

      капли тёплых дождей в фонарями колеблемой мгле,

      шорох листьев над нами и грома раскаты вдали.

      Всё мертво без любви. Повторю: всё мертво без любви.

      Всё мертво: и отвесные горы, и море, и лес,

      краски летнего дня, и пылающий купол небес,

      птичий щебет весной за окном, и журчанье воды

      в торопливых ручьях, и осенних деревьев плоды.

      И покой безмятежных пейзажей, и буйство стихий,

      и манящих пространств бесконечность, и даже стихи —

      ничего, ни копейки не стоят, увы, без неё.

      Всё мертво без любви, всё мертво, как и сердце моё.

      Вот так. Теснее… Ближе… Близко-близко.

      Ещё чуть-чуть… Почти боясь вздохнуть.

      Я в миллиметре от… Я в зоне риска —

      в глазах твоих рискую утонуть.

      И глядя в них, произнесу украдкой:

      Ни божий гнев, ни праведников суд,

      меня уже от этой кары сладкой

      не отвратят, не сдержат, не спасут.

      Верую ныне, и присно,

      и во веки веков

      в твой силуэт, внезапно

      возникший из ниоткуда

      в пасмурный мартовский день.

      В дробь каблуков

      в такт биению сердца.

      Верую в чудо.

      Имя твоё повторяю

      медленно и нараспев,

      медленно, словно читаю

      молитву, как “Отче

      наш”. Вначале тихо,

      почти про себя,

      затем осмелев,

      языком касаясь нёба, как неба,

      всё громче и громче.

      Пристально наблюдаю

      за пируэтами птиц.

      Чувствую, как прорастают

      крылья и за моими плечами.

      Верую в пену тяжёлых волос,

      в удивлённые взмахи ресниц,

      в губы и лоно твоё,

      одинокими корчась ночами.

      В прикосновение пальцев,

      в солнечных глаз глубину,

      в тёплые брызги апреля,

      в неба бездонную синь.

      Между другими, иными,

      только в тебя одну

      и верую. Ныне, и присно,

      и во веки веков. Аминь.

      Она как бабочка. Ея

      воздушна суть.

      Смотрю, дыханье затая, —

      боюсь вспугнуть.

      Над головою крыльев нимб,

      легка пыльца.

      Тончайшей линии изгиб —

      овал лица.

      Парит в оправе облаков.

      Ещё виток.

      Среди диковинных цветов

      сама цветок.

      А сердце ноет наперёд,

      душа болит.

      А вдруг она сейчас возьмёт

      и улетит?

      Губами

      изучаю геометрию твоего тела:

      овал лица,

      окружность живота,

      конусы грудей,

      линии бедер.