Релокант. Дмитрий Чайка
детки, – величественно махнул рукой Мишка, и пошел в сторону улицы, которая, словно в насмешку, носила имя Рудольфа Дизеля.
Дерьмовое это было место. Именно тут и селились выходцы с Балкан, из Сирии и Пакистана, которые по какой-то неведомой причине не захотели жить в анклавах. И промышляли они, как водится, наркотой и сутенерством, подсаживая на свою дурь бестолковых малолеток. Ведь для них работы тоже не было. Улочка на окраине напоминала трущобы Гамбурга, только куда меньше по масштабам. Встречные женщины, замотанные в хиджабы, при виде Мишки отворачивались в испуге, словно видели привидение. Ему не встретилось ни одного европейского лица, а смуглые парни, сидевшие на корточках, провожали светловолосого парня удивленным взглядом. Впрочем, любопытство это длилось недолго. Раз «свинья» решила зайти сюда, значит, у нее либо есть на это очень веская причина, либо она просто сумасшедшая. Другого не дано. Мишка знал, что свиньями тут называли всех местных. Видимо, потому, что им можно было есть свинину, в отличие от приезжих. Хотя Мишка вот свинину никогда не ел, в отличие от мамы, которой пробовать ее доводилось.
– Мне нужен Бехар, – твердо сказал Мишка, подойдя к группке гогочущих парней. – Где его можно найти?
– А ты отважный, – с интересом посмотрели на него пацаны. – Или дурак конченый. Зачем он тебе?
– Ему самому скажу, – ответил Мишка.
– Шел бы ты отсюда по-хорошему, – от души посоветовали парни.
– Вы не понимаете, – сделал шаг вперед Мишка. – Он мне очень нужен. У меня для него важное сообщение есть.
– Не знаем мы никакого Бехара, – ответили ему. – Вали отсюда.
– Вы не так поняли…, – беспомощно сказал Мишка, глядя, как его обступают с самыми серьезными намерениями.
– У тебя есть пять секунд, чтобы уйти, – спокойно сказал вожак. – Потом мы из тебя отбивную сделаем. Свиную.
И парни довольно захохотали, оценив шутку. Отбивные давно стали частью фольклора, равно как и колбаса, и натуральное пиво. Никто уже не помнил их вкуса. Мишка уныло побрел домой и, как назло, никаких новых идей у него не возникло. Маме осталось недолго. Без химиотерапии ее конец будет мучительным, но ведь они жили в гуманном обществе. Как только она не выйдет на работу, то уже вечером приедет машина скорой помощи и увезет ее туда, откуда она не вернется. Никто не позволит страдать человеку в европейской стране. Это слишком жестоко.
Зазеркалье. Преддверие Красной Ветви. Первый день после релокации.
Мишка выскочил из кафе пулей. Ехать в местную больничку ему не хотелось совершенно. Он никак не мог понять, зачем больница компьютерному коду, которым он на самом деле сейчас был. Зачем все так усложнять? На этот вопрос у него ответа не нашлось.
Он бездумно пошел по улице, наслаждаясь ощущением сытости и послевкусием еды. Неужели это может быть так? Тогда в Красных Мирах не так уж и плохо. Мишка разглядывал прохожих, чтобы выбрать того, кто мог бы ему помочь.