3 к 1. Против себя. Эйприл Сэвен
Рамирес хватает нас с Ведьмой за руки и тоном, не терпящим возражения, протягивает:
– Вы сейчас пойдете танцевать. Вместе. Выпустите пар, иногда это здорово помогает. Я бы предложила кое-что приятнее, но в вашем случае придется вызывать копов. К тому же, Сэм еще… ни с кем не танцевала танго, – улыбается она, невинно хлопая ресницами под испепеляющим взглядом подружки. – На людях. В клубе.
– Почему же? – В этот раз настает моя очередь подтрунивать. – Так плохо справлялась?
– Наверняка получше тебя, – подмигивает мне Саманта.
– Окей, если ты в этом уверена, – пожимаю плечами, кивая на танцпол.
Через минуту музыка обрывается звонким голосом диджея. Объявление о подарке, подготовленном главному герою сегодняшнего вечера, встречают волной восторженного гвалта.
Я выбрал все ту же Салливан с «Bust your windows». И с первых же нот поймал напряженный взгляд зеленых глаз. Она будто что-то вспоминает. Затем быстро избавляется от наваждения, чуть заметно махнув головой, и приближается с выражением лица гипсовой статуи и вызовом в змеиных глазах.
До сих пор я считал, что в этом танце может быть только один лидер. Ее глаза порождают во мне справедливые сомнения.
Сэм
Пара уроков в старшей школе? Почти правда. В неделю. Три года.
Я могла танцевать с закрытыми глазами.
Танец страсти и печали. Шестнадцать лет стали слишком тяжелым периодом в моей жизни. Я искала способ найти выход для боли. И нашла то, что удивительным образом подарило мне освобождение.
Много ли Алекс знает о танго? Пару красивых киношных сцен, снятых с десятого дубля?
Я встаю напротив, приготовившись к поединку. Это для него танец – спасение. Битва, итогом которой станет безоговорочная победа над противником. Но он нарвался не на ту партнершу. И, к счастью, пока даже не догадывается, какую свинью ему подложила Милли.
Конечно же, я не жду, что в недрах клуба зазвучит вечная классика танго Пьяцоллы11, но то, что прорезает аккордами потоки воздуха, слишком знакомо и… неожиданно.
Мой первый танец с первым учителем.
Пальцы едва уловимо подрагивают, когда я касаюсь ладонью груди Хорнера прямо над глухо бьющимся сердцем. Провожу рукою по твердым мышцам, скольжу по ключице и поднимаю взгляд, скрещиваясь с его глазами.
Досчитав до семи, понимаю, что в эти невыносимо долгие для зрителей секунды мы застыли как мраморные изваяния, играя в гляделки.
Я прихожу в чувства первой: хватаю его ладонь, шагаю назад и, повернувшись спиной, опускаю голову на плечо партнера. Он ловит мой взгляд, улыбается на грани насмешки и обольщения, включается в танец, шепнув перед этим короткое: «Начнем?».
И тут я, кажется, забываю, кто из нас посещал уроки танго три года.
Мне достался серьезный соперник. Его уверенный взгляд и плавные движения выводят из оцепенения первых десяти секунд.
Дорожки, шаги, повороты, вращения. Фигуры, названия которых я знаю почти так же хорошо, как технику. Но, оказавшись в этих руках, понимаю,
А́стор Пьяццо́лла – аргентинскийкомпозитор второй половины XX века, родоначальник стиля, получившего название танго нуэво (исп.