Обыденное и научное знание об обществе: взаимовлияния и реконфигурации. Коллектив авторов
хотя бы отчасти верно сказано, что «традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых». И не только мертвых… В общем, люди сами совместными усилиями создают реальность, о которую им потом приходится разбивать лбы.
Ни одна «системная», «объективистская» социальная теория, в сущности, не противоречит общеконструктивистской интенции мысли, т. к. (и если) последняя допускает существование интерсубъективных культурных образцов, моделей мышления и деятельности, «коллективных представлений» в виде разделяемых на надындивидуальном уровне убеждений, верований, мнений и т. п., а также объективированных социальных структур – ролей и институтов, как кристаллизовавшихся и реифицированных продуктов социального конструирования реальности. Таким образом попутно концептуализируется и фундаментальная социологическая дилемма «субъект (агентность, действие) – структура».
Убедительный и самый, на наш взгляд, логически прозрачный пример синтеза конструктивизма и объективизма в теоретической социологии дает классический текст П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности» [2]. Позднейшие и, если угодно, более терминологически изощренные попытки построения концептуальных моделей сходного типа, предложенные П. Бурдьё («генетический структурализм») и Э. Гидденсом («теория структурации»), в этом смысле немного напоминают «изобретение велосипедов».
Сознание как «конструктор» реальности: старинный сюжет
Едва ли имеет смысл создавать какой-то более или менее полный список приверженцев конструктивизма в истории мысли. Само это слово как номинация особой интеллектуальной оптики получает хождение во второй половине XX века и по отношению к взглядам авторов более раннего времени применимо лишь условно. Сами сторонники современного конструктивизма предпочитают создавать различающиеся «поминальники» и идейные генеалогии данного течения – в зависимости от собственной дисциплинарной идентификации, круга чтения, общего и специального кругозора, вкусовых предпочтений [20; 15]. Однако не может быть никаких сомнений в том, что сама проблема конструирования знаниями мира чрезвычайно стара. Практически все крупные европейские философы Нового времени могут быть отнесены к предшественникам позднейших дискуссий в указанной области. В первую очередь это относится к тем из них, кого советская философская историография называла «субъективными идеалистами»[20]. (Хотя любому относительно сведущему в историко-философских вопросах человеку без партийных предубеждений должна была быть очевидна условность и натянутость «кластеризации» объективный идеализм / субъективный идеализм / материализм, особенно в качестве средства характеристики воззрений философов XVII–XIX столетий.)
Приведем здесь лишь один хрестоматийный фрагмент из классического текста по «философии сознания» эпохи Нового времени. Декарт, которому столь многим
Данный оборот, как известно, в тогдашнем интеллектуальном климате имел выраженную негативную коннотацию и мог использоваться как «клеймо».