Серые розы Роннебю. Мия Велизарова
в ладоши в такт музыке.
К слову, показалось или нет, но река словно бы тоже решила присоединиться к их веселью; по крайней мере, журчание воды раздавалось то громче, то тише, а порыжевшие метелки осоки раскачивались в разные стороны, хотя в воздухе не было ни ветерка, тишь да гладь. И в высоком небе уже проглядывался нежный закатный оттенок.
– Все! – Сол внезапно опустил смычок. Последняя высокая нота еще некоторое время надрывно звенела в морозном воздухе. Бурре и Нильс продолжали скакать, как разыгравшиеся козлята, Улле со стоном повалился на землю, а Кёрстен только сейчас заметила, как гудят ее покрасневшие ладони. ‒Хватит с вас. А то как бы волки не набежали.
– Волки? Они разве не вымерли давным-давно? – прищурился Улле, собираясь добавить еще парочку острот – но тут словно бы в ответ на его слова, из чащи и вправду донесся далекий протяжный вой. Нильс от страха икнул и обеими руками ухватился сразу и за брата, и за рукав Кёрстен.
– Да ты прямо Нильс в Глиммингенском замке…
Сколько времени они провели на поляне? Когда дети только зашли в лес, солнце едва перевалило за полдень, а сейчас небо на закате горело пунцовым багрянцем. Мельница в сгущающихся сумерках выглядела еще более зловещей, чем днем. И у Кёрстен заскребли на душе кошки, когда она представила, что Сол собирается там ночевать, совсем один.
– А с этими что делать?
Пряники тети Мадлен, наскакавшись за день, тихо-мирно прикорнули у Эйнара на коленях. Самый большой из них внезапно проснулся и больно укусил потянувшегося к ним было Малыша за палец!
– Полагаю, они сами о себе позаботятся, – улыбнулся призрак. – Правда, не мешало бы подыскать им подходящее жилище…
– Ко мне нельзя, – предупредил водяной. – У меня крыс развелось тьма-тьмущая!
– А ты кота заведи, – посоветовала ему Кёрстен, и тут же вспомнила их Никсу, которая прошлой весной принесла четырех замечательных полосатых котят. Одного отдали Инге, племяннице дяди Альфреда, двух других бабушка пристроила по знакомым. А последнего, самого маленького, оставили себе, и сейчас это был тот еще озорник и гуляка по крышам.
Конечно, она еще подумает, стоит ли ей отдавать своего любимца. Но с другой стороны, Сол так хорошо для них сегодня играл…
– Или пойдем к нам жить? Бабушка не станет возражать, – легко предложила она. Если понадобится, Сола можно будет устроить в большой деревянной лохани, в которой когда-то купали маленькую Кёрстен, а теперь использовали лишь во время большой стирки или под соленья.
Водяной, однако, покачал головой.
– Нельзя.
Голос у него как-то разом осип, хотя в глазах промелькнула слабая надежда. Промелькнула и погасла. Сгорбившись, Сол нехотя махнул им рукой на прощание и ушел, то и дело покашливая, словно старый дед. Неудивительно, ведь дырявые стены продувает со всех сторон. Но почему же он не уйдет и не найдет себе дом получше?
– Дурочка, –