Полуночная ведьма. Ткач Кошмаров. Марго Арнелл
опустилась на стул, даже не пытаясь скрыть потрясение. Конхобар, суровый мастер-охотник, на лице которого никогда не гостила улыбка, не говоря уже о том, чтобы там прописаться, казался неуязвимым. Незыблемым.
– Точно? – недоверчиво спросила она.
– Их всех – и охотников, и егерей – опознали по личностным татуировкам.
– Подожди, что? А тела и… лица?
Ник нахмурился, углубляя складку между бровями.
– Среди них были твои друзья?
Морриган медленно покачала головой. Рука непроизвольно метнулась к горлу, будто могла каким-то образом прогнать возникший там ком.
– В лагере не дружили.
«Разве?» – возразил внутренний голос.
Словно и не ее голос, но до боли знакомый. Даже сейчас в нем чувствовался смешок.
– Почти не дружили. Приятельствовали, коротали редкие минуты отдыха, флиртовали, спали друг с другом… но до дружбы или любви дело обычно не доходило. Учеба была тяжелой, от зари до зари, а наши наставники, воспитанные Конхобаром егеря – требовательными и жесткими. После обучения начиналась работа в группах, и каждый хотел стать лучшим наемником Ирландии. Получать сложные заказы, быть тем, кого в особых случаях вызовет Трибунал. К тому же мы, молодняк, первое время работали вместе со старшими, опытными охотниками. Я думаю, ты догадываешься, что за этим скрывалось.
– Постоянная конкуренция и конфликт поколений.
Морриган кивнула.
– Несколько людей знали о том, кто я такая. Но если бы о моей полуночной сущности проведали остальные… Они бы играли с моей головой как с мячом, лишь бы побыстрее принести ее Конхобару.
«Но один-единственный человек знал все мои тайны. И всегда верил в меня».
Они помолчали. Морриган нарушила тишину:
– Их изуродовали, верно? Поэтому ты спросил меня про друзей?
– Уродство – это пара шрамов на некогда гладкой коже, – тихо отозвался Ник. – Их же превратили в кровавое месиво.
– Расскажи мне, что именно там случилось, – потребовала Морриган, откидываясь на спинку стула.
Неважно, какими ужасными будут подробности. Она должна знать все.
– От некоторых охотников осталась лишь кожа – кто-то будто выел их внутренности. Кости других чьи-то мощные руки, лапы или чары перемололи в порошок. В пыль. Да и егерям и егермейстеру крупно не повезло – их буквально растерзали на части. Хотя в этой ситуации везение – весьма относительное понятие.
– Размолотые в пыль кости, разодранные в клочья тела… Больше похоже на диких зверей, чем на жаждущих мести колдунов-отступников. Или, что вероятнее всего, на существ древней крови.
– Я ничего не говорил об отступниках, – заметил Ник.
– Это было первым, о чем подумала я, когда ты сообщил о нападении на лагерь. Мы всегда опасались, что это может когда-нибудь произойти.
Морриган помассировала виски, чувствуя зарождающуюся внутри тупую боль.
– Ты сумел обнаружить След?
Как заявила однажды сияющая от гордости за друга Клио, Николас Куинн считался одним