Любовь короля. Том 1. Ким Ирён
то есть белый тигр и синий дракон, защищают королевский город справа и слева. Северо-западная возвышенность сменяется юго-восточной равниной – идеальное место выхода на поверхность земной энергии. Королевский дворец строился в строгой гармонии с природным ландшафтом, чтобы в полной мере впитать драгоценную живительную силу[3].
Во дворце живут самые высокородные люди государства: ван и его семья. Казалось бы, государевы подданные должны любить и почитать королевскую семью – потомков первого правителя Корё, в котором текла кровь Горного и Морского богов, однако такие чувства испытывают не все.
Прошло более десяти лет с тех пор, как страна покорилась монголам после череды разорительных нашествий. Королевский двор и влиятельные кланы бежали на остров Канхвадо, а простые люди, на чьи плечи легли тяготы сопротивления завоевателям, в конце концов были так истощены, что втайне приветствовали окончательное поражение. Во многом это произошло потому, что даже во время войн людям приходилось платить высокие налоги. Когда наконец пришел мир, рухнул военный режим, для которого ван был всего лишь марионеткой, и правитель вернулся в Кэгён, люди надеялись, что все изменится к лучшему. Но надежды так и остались надеждами: и до монгольских нашествий, и во время вторжений, и после заключения мира простым корёсцам жилось одинаково плохо.
Корё превратилось в вассала монгольской империи Юань, и новым бременем для населения стала выплата дани и принудительная отправка корёских девиц в жены монголам. Сказались на простых людях и последствия двух неудачных попыток монголов завоевать Японию. Как будто мало захватчиков, местная знать тиранила и притесняла народ. Однако ван словно не видел этого и не пытался облегчить страдания низших слоев населения, а лишь поощрял сановников. Конечно, простые люди теряли любовь и почтение к королевской семье.
Ван во всем слушался жену, монгольскую принцессу[4], и в Корё это считали унизительным. Простолюдины между собой часто поливали грязью монарха и его супругу. Вот такая польза была от непопулярного вана: злословя о монархе, люди хотя бы отчасти избавлялись от накопившихся недовольства и гнева.
В такой обстановке и началась эта история.
Если идти вниз по течению ручья Энгечхон, берущего начало за крепостной стеной на вершине Огонсан и пересекающего Кэгён с запада на восток, рядом с мостом Сурюккё можно увидеть большую конную ярмарку, где превосходные скакуны ожидают новых хозяев. Обычно ярмарку посещали самые богатые и знатные люди Кэгёна, но сегодня здесь было непривычно тихо. В ожидании покупателей торговцы, собираясь по двое, по трое, негромко переговаривались о наболевшем.
– Слышал, зять генерала Чана забрал у тебя двух лошадей; ты серебро-то за них получил? – спросил торговца Ёма один из его приятелей.
– Если бы. Был не сам зять, а его слуга. Сказал, что лошади нужны генералу для поездки в Юань и чтобы за платой я пришел к ним в дом. Я-то сходил, только там мне сказали, что отряд уже отбыл, и велели явиться позже.
– Вот это да. Похоже, не заплатят, – вступил в разговор третий.
– Может, генерал и не думал уезжать.
– И ведь не одну лошадь взяли, а две. Тебя не побили, и то хорошо.
– Как думаешь покрыть убытки?
– Придется в следующий раз завышать цену. Не повезет моему следующему покупателю. А виноваты Чаны и их жадные родственники.
– В этот раз двух лошадей увели, а в следующий раз и трех могут. Не лучше ли подкараулить того слугу и отвести к стражникам, чтобы разобрались?
– Да ты подумай, что со мной тогда будет! Еще самого упекут в темницу, кто тогда мою семью будет кормить? Это же Чаны. Генералу благоволят и ван, и его супруга. От меня и места мокрого не останется. Перед такими, как они, нам только до земли кланяться да падать ниц.
Главой семьи Чан, о котором злоязычничали торговцы, был генерал Чан Суллён. Этнический уйгур, он прибыл в Корё в свите монгольской принцессы как ее доверенное лицо. Его настоящим именем было Самга. В Корё он получил звание генерала и, обладая немалой властью, не брезговал любыми способами обогащения, чем вызывал негодование простого народа. Не только члены его семьи, но даже и его слуги частенько нарушали закон, оставаясь безнаказанными, так как были защищены неприкосновенностью генерала. Тот, кто осмеливался жаловаться, сам подвергался наказанию. Именно поэтому торговцы были настроены так враждебно.
Двое юношей, которые прислушивались к разговору торговцев, рассеянно разглядывая ряды лошадей, покинули ярмарку и пересекли мост. Оба были свежи и хороши собой, хотя их облики разительно отличались. У одного были глаза феникса – небольшие, удлиненной формы, с чуть приподнятыми внешними уголками, правильный высокий нос и полные красные губы, такие чарующие и манящие, что позавидовали бы многие красавицы. Легкая улыбка была слишком искушенной для его возраста и больше подошла бы взрослому мужчине. Черты его спутника были проще, но выразительнее. Прямые брови и нос, спокойный взгляд черных глаз, отражающий ясный ум, плотно сомкнутые узкие губы, говорящие о волевом характере. Если
«Гора-хозяин», «гора-предок», «белый тигр справа», «синий дракон слева», «место выхода на поверхность земной энергии», «живительная сила» – терминология учения
Речь идет о двадцать пятом правителе Корё Чхуннёль-ване (годы правления: 1274–1308) и королеве Вонсон, дочери хана Хубилая. С целью «монголизировать» корёскую династию монголы ввели порядок, согласно которому главной женой корёского правителя становилась юаньская принцесса.