Россия. Путь к Просвещению. Том 1. Гэри Хэмбург
на Казань предшествовали послания татарам с призывами сдаться [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 359–360]; жуткие предзнаменования в Казани: рождение человека от коровы [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 360]; явления таинственных «черноризцев» [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 361]; звон колоколов в городе, «яко же и у христианскихъ церквеи» [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 363]. В ходе осады московским войском Казани сопротивляющиеся были разбиты, «многие казаньские люди побиени быша… заплененыхъ же христианъ… множество… восвояси отпущени бышя». Освобождение Иваном города сравнивается с победой Моисея над войском фараона [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 365–366]. Во время осады Казани знамения от Бога всё умножались: за явлением апостолов, святого Николая, преподобного Даниила опять последовал колокольный звон внутри городских стен [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 366–369]. Одновременно с прорывом городских стен в церкви совершалась литургия, на которой читалось Евангелие, оканчивающееся словами «И будетъ едино стадо и единъ пастырь» [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 368].
После взятия стен московские войска наводнили город, «и яко львы рыкающе свирѣпо безбожныхъ татаръ убиваху, и живыхъ бесчислено пленяху». Триумф благочестивого царя Ивана в тексте сравнивается с победой Давида над амаликитянами [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 368–369]. После окончания военных действий Иван «в земли, мерзостию запустѣннои… благочестивыя вѣры сѣмена насѣваетъ». По тексту, жители города ликовали, «яко и самому воздуху срадоватися, иже прежде бысть дождевно, и мрачно, и уныло, тогда же ведряно, и свѣтло, и весело» [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 370]. Многих «неверных» происходящее побудило принять крещение [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 371].
Взятие Иваном Казани, а затем Астрахани в тексте интерпретировалось как конец «христианского плена от поганых татар» [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 371] и возвращение исконных русских земель их законным правителям. Дважды в тексте побежденные татарские ханы названы «нечестивыми царями» [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 377].
Последующие сражения Ивана с крымскими татарами и черкесами изображались как продолжение побед над Казанью и Астраханью [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 389–391, 400–401]. Подразумевалось, что если русские останутся в милости у Бога, они смогут, наконец, победить неверных повсюду. В письме Иоакиму, патриарху Александрийскому, который просил царя о помощи в освобождении православной церкви от «насилия нечестивых (мусульман)», Иван обещал: «Христианьскии же родъ повсюду да избавленъ будетъ отъ томительства иноплеменныхъ агарянъ, и возвысится рогъ православныхъ, и на первобытное пространство и тишину да обратится» [Покровский, Ленхофф 2007, 2: 399]. Таким образом, в «Степенной книге» кампания против крымских татар и смягчение вражды османов к Ивану IV интерпретировались как начало мирового процесса, который должен закончиться торжеством православия над исламом.
После победы над татарами при Дмитрии Донском у русских великих князей появилось много причин постепенно расширять