Погружение. Сара Окс
перечисляю меры предосторожности, которые уже выучила наизусть.
– Все будет не как вчера. Если что-то пойдет не так, вы не сможете просто встать и подняться над водой. Мы будем на глубине примерно десять метров, так что, если возникнет проблема, нам придется эффективно ее решить. На глубине никаких приколов. – Я строго смотрю на Даниэля, который шутливо, с выражением невинности на лице поднимает руки. – В случае чего не паникуйте. Дышите как можно ровнее, иначе воздух в баллонах быстро кончится. И самое важное: если запаникуете, ни в коем случае не плывите резко наверх.
Вчера мы много говорили о том, чем опасно слишком быстрое всплытие. Разрыв барабанных перепонок, азотное отравление, разрыв легких. От моих инструкций страха у них не убавилось.
– Я вам завидую, ребята, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал успокаивающе. – Вас ждет одно из самых волшебных впечатлений в жизни. Вы впервые будете дышать на глубине. Под водой мир совсем другой, вот увидите.
Я жду, что Даниэль отпустит какую-нибудь шуточку насчет того, как это банально, но он молчит: видимо, нервничает.
Убедившись, что все экипированы, я веду группу к воде. Сначала мы касаемся ее пальцами, затем она доходит до лодыжек, коленей, бедер. С крепко пристегнутыми к спине баллонами мы бредем дальше, как солдаты, идущие в бой. По мере того как мы продвигаемся вперед, вода постепенно поднимается и наконец плещется на уровне шеи, а пальцы ног уже не достают до мокрого песка. Надутые жилеты держат нас на поверхности, и мы подскакиваем над волнами.
Я проверяю, все ли готовы: нам пора погружаться. Мы опускаемся мучительно медленно, останавливаясь каждые несколько футов, чтобы замерить глубину, подсдуть жилеты, заткнуть носы и сделать несколько резких выдохов, чтобы прочистить дыхательную трубку. Обволакивающая кожу вода постепенно перестает быть теплой, как в ванне, и становится такой прохладной, что я радуюсь гидрокостюму. Однако погружение проходит как по маслу: мы наконец опускаемся на дно, над нами расстилается прозрачная толща, а поверхность теперь походит на стеклянный потолок.
С помощью жестов, которые мы учили на занятии, я спрашиваю у Ариэля, Тамар и Даниэля, все ли нормально. В их глазах я вижу тот же огонек, что был и у меня во время первого погружения.
Знаком я велю им следовать за мной, а затем разворачиваюсь и плыву, сложив руки за спиной и продвигаясь вперед благодаря ластам, которые разрезают воду, словно острые ножницы. Стайки рыбок, таких маленьких и белых, что они кажутся полупрозрачными, виляют в сторону, почувствовав течение, создаваемое нашими телами. Все мои тревоги последнего дня кажутся теперь такими неважными, они как будто чужие.
Даг был абсолютно прав насчет видимости. Вода здесь обычно такая прозрачная, что обзор открывается метров на десять вокруг, но сегодня сильные волны поднимают со дна осадок и превращают его в мутную взвесь, и видно всего на пару метров вокруг. Мы проплываем мимо колонии рыбок-клоунов и где-то на восьмой минуте замечаем