Кремль 2222. Крылатское. Дмитрий Дашко
я с ним один на один не рискну выйти. Особенно, если за него мой батя возьмётся. У отца дел по горло, но до новобранцев он снисходит. Делится опытом, который приобрёл в кремлёвской дружине.
Жаль только, нет у нас таких бойцов как в Кремле. И старается народ, всё перенимает, но… до дружины нашим ополченцам далеко. Слабы мы против них, если честно. Не знаю, почему. А батя, может, и знает, да вслух не говорит.
Пока размышлял на эту тему, братаны еду уничтожили, но для приличия кусман-другой мне оставили. Я на них не в обиде. В большой семье, как говорится, клювом не щелкают.
А потом приковылял дядька Аким. Он про наше тайное место знает. Всегда нас находит.
Примостился рядышком, глаза сурово прищурил. По всем признакам дело идёт к тому, что будет сейчас перед нами толкать нравоучительную речь.
Есть у дядьки дурная привычка. И главное – так складно по полочкам всё разложит, так косточки пропесочит, что потом не знаешь, куда со стыда спрятаться.
Однако я ошибся. Дядьке Акиму было не до речей.
– Что-то пойменских я сёдня на ярманке не приметил, – вполголоса произнёс он.
Пойменские – дальние соседи, поселение у них небольшое, но укреплённое что Брестская крепость. Говорят, существовала такая в стародавние годы, а защитники её были героями из героев. Такими, что им и стены каменные не нужны.
Находится Пойменское неподалёку от канала, аккурат возле поймы (отсюда и название). Тамошние жители наловчились тягать рыбу прямиком из канала. И ведь ничего не боятся, никакие твари им не страшны. Рыбу эту они разделывают, потом всякими хитрыми методами обрабатывают, да в Комплекс поставляют. Ещё ни один, кто «заготовки» их пробовал, не отравился. Даже животом не маялся. Потому что эта, как её… «технология»!
Ярмарка для пойменских – дело святое. Ни одной не пропускали. Как и маркитанты!
– Ты к чему клонишь, дядя Аким? – спросил я.
– Да к тому, что слетал бы кто из вас. Посмотрел, всё ли ладно в Пойменском. Неспокойно на душе у меня чего-то.
Когда старый воин говорит такое, значит, и впрямь – что-то произошло.
– Слетать – слетаю, дядя Аким, – уверенно сказал я. – Только ты с главным нашим поговори. Он самовольства не любит. Осерчать может.
– А точно сам полетишь? – прищурился дядька Аким. – Не отбил тебе ничего Чубарь?
– Если и отбил, так его Варька мигом на ноги поставит, – захихикал кто-то из названых братьев, а я невольно покраснел.
Может, выгорит у нас что-то, может, нет, но лучше, чтобы сладилось. У меня до Вари были уже… девушки. Даже из Пойменского одна. Но с Варей всё по-другому. Там плотское было, а тут душа. И Варе это не хуже меня известно.
Дядька Аким шутку не поддержал. Наоборот – посерьёзнел, сдвинул брови к переносице, насупился.
– Бери выше, Нечай. Я с отцом твоим разговаривал.
– И что он сказал?
– Лететь надо, вот что. И у него кошки внутрях скребут.
– Тогда чего тянуть, дядя Аким. Пошёл я.
– Погодь, – придержал меня ополченец. – Один полетишь?
– Один.