А. Иван Николаевич Пальмов
привезли на площадь для казни. Сегодня должны были казнить не его, не Андрея, но смотреть полагалось всем, кого ждала та же участь. Огромная толпа заполонила собору площадь
Яркое солнце слепило глаза, отсветами и бликами застилая дома и лица. Даже высокий постамент с высокой перекладиной не сразу выделялся на фоне светлого дня. Наконец появились палачи, одетые в красное, будто только лишь для того, чтоб не потускнели яркие краски. Одни приговоренные выбивались из общей массы пестрящего. Они шли спокойно в своей обнаженной и бледной коже. Андрей в начале хотел их сосчитать, но несмотря на то, что их было не более двух, перечесть их не удавалось, слишком уж далеко. Карета подъехала ближе и вот их уже можно сосчитать, но считать особенно нечего, там стоит один человек, с мешком на голове. На его шее висит петля. Андрею становится уже не просто любопытно, а до страха необходимо знать, повесят ли его так же с мешком на голове или же мешок скинут. На помост выходят два палача, один подходит к рычагу с веревкой, а другой поворачивается и говорит в самое ухо приговоренному. Что он сказал расслышать нельзя, но теперь палач срывает мешок и одновременно петля возносит висельника. У него такое же лицо, как и у Андрея, это будто бы он. Нет, это именно он и есть, словно в зеркале и Андрей начинает задыхаться. Солнце, блики, петля и живое зеркало, живое как он сам и от того даже шея его болит. На голову снова набрасывают мешок, темно. Андрей в истерике пытается сбросить мешок и сбросив, снова видит себя.
Настоящее зеркало. Он трогает его руками снова и снова пока пытается снова начать дышать. На его локтях висит футболка, черная и плотная как тот мешок. Сверху светит лампа и откуда-то сзади доносится голос:
– Вам принести размерчик поменьше?
Андрей оборачивается и утыкаясь в плотную занавесь срывает ее отбрасывая футболку.
– Не надо, – выкрикивает он на ходу и бежит.
– А вы куда, вы ведь… – продавец пытается остановить вышедшего из примерочной человека, но тщетно, тот уже убежал, – штаны унес гад.
Продавец подходит к кассиру со всем трепьем, что было у нее в руках после побега нерадивого покупателя.
– В штанах сбежал козлина. Оставил свое вот это вот и ушел.
– Тряпки какие-то, – отреагировала кассир
– Вроде лен, – добавила продавец.
– Да какая к черту разница?
– Может у него случилось что? – успокаивала себя продавец.
– Случилось, новые штаны завелись.
«Главное помнить о церкви» – повторял себе порой даже вслух Андрей, бежавший и ищущий в суматохе выход из помещения.
Своим внешним видом Андрей отпугивал от себя возможных собеседников, а ему тем временем очень уж требовалось выяснить где находится та самая церковь, в которой он был. Если раньше странным выглядел только наряд Андрея, то теперь к тому добавился еще и голый худой торс и безумный взгляд. Поэтому, к кому бы ни обращался Андрей, все только отстранялись и едва ли не убегали. Однако один человек все же ответил.
– Не