Теорема опавших листьев. Денис Алимов
В пустой голове одиноко пульсировало отчаянное желание понять, что происходит и где я нахожусь. Зрение пребывало не в фокусе. Я с трудом смог разглядеть высоко над собой светлый, с множеством мерцающих ламп потолок, окутанный при этом некоей пеленой. Кое-как перевалившись на бок, обомлел. Передо мной предстала удивительная картина: насколько хватало глаз, все было усыпано человеческими телами. Они не двигались и лежали кто поодиночке, кто группами, наваленные друг на друга. Мимо них, покачиваясь из стороны в сторону, сновали кособокие фигуры. В изорванной одежде, вымазанные грязью и кровью, они неспешно бродили и, кажется, кого-то искали: подходя то к одному, то к другому распластанному телу, тормошили их.
Ко мне никто не подходил.
Из-за дымки, что висела в воздухе, я не мог увидеть, насколько далеко простирался этот ковер из человеческой массы, но в тот момент мне казалось, что далеко, очень далеко.
Пахло какими-то цветами.
Я попробовал встать – организм плохо слушался, он словно весь пропитался невероятной тяжестью, и получилось лишь перевернуться на живот. Тогда же обнаружилось, что подо мной растеклась большая лужа крови. В районе солнечного сплетения резко запульсировала боль, и я, теряя сознание, провалился в никуда.
Второе мое пробуждение произошло уже в больнице. На этот раз зрение вернулось в норму, и видел я все гораздо четче. Вот только разглядывать оказалось особо нечего: небольшая комната с белыми стенами, какие-то медицинские аппараты с мигающими фиолетовыми индикаторами, да множество проводов и трубок, тянущихся ко мне. Я хотел приподняться, но сделать этого не получилось. Более того, я не имел возможности даже повернуть голову – тело было намертво привязано к кровати ремнями.
Окон в помещении не наблюдалось. Монотонное гудение приборов наполняло все ее пространство.
Я попытался понять, как здесь оказался, но в памяти ничего не нашлось на это счет. Довольно быстро ко мне пришло осознание, что в голове нет абсолютно никаких воспоминаний о своей жизни. Я не мог назвать ни своего имени, ни фамилии, ни рода занятий, не помнил ни одного эпизода из прошлого. В то же время я знал, как писать, читать и считать, владел общеизвестными фактами, по крайней мере, многие вещи в моей памяти сохранились. Но каким-то непостижимым образом бесследно исчезла вся информация о моей личности.
А затем я снова погрузился в липкую темноту.
В третий раз я пришел в себя там же, но у изголовья теперь кто-то находился. Поскольку моя голова продолжала оставаться зафиксированной, а визитер этот сидел сбоку, то его я видел лишь периферийным зрением. Поэтому описать загадочного человека было сложно.
Заговорить с ним мешал зонд в горле. Он быстро заметил, что я очнулся и заговорил первым. Голос его звучал странно, меня не покидало ощущение, словно я впервые в жизни слышу человеческую речь.
«Вижу, очнулись, – глухим голосом обратился незнакомец. – Что же, эм, отлично. На данный момент вы находитесь в специальной палате, где проходите курс интенсивной терапии. У вас несколько