A&B. История двоих. Том 1. Екатерина Ведерникова
ты вроде хотел что-то сказать перед отъездом?
– Да, хотел, – сказал он и посмотрел в глаза бабушке. – Мы сожалеем о случившемся, и Хикари искренне раскаивается. Надеемся, что в будущем вы пересмотрите решение, и наши отношения вернуться в то же русло. А пока что мы, если и будем приезжать, то только по-отдельности. Либо я один, либо мама. Хикари никогда, пока не передумаете, не приблизится к Ане. Я даю вам слово.
– Прекрасные заученные фразочки восьмилетнего ребёнка, – буркнула про себя мама Ани. Судя по всему, она не хотела говорить этого вслух, но вырвалось, и все всё услышали.
– Это не заученные фразочки, – твёрдо сказал Себастьян, не дав ничего сказать своей маме. – Это мои слова. Прошу уважать меня и моё решение так же, как вы уважаете мою мать. Иначе я, как и мама, заставлю себя уважать силой. Надеюсь, до такого не дойдёт.
– Простите, – покорно сказала мама Ани и бабушка хором.
Хоть бабушке это и было неприятно, она не могла не признавать силу, что таится в Себастьяне и его маме. Пусть Себастьян молод, он уже способен на многое. Да она только этим утром узнала, что Себастьян опоил главного дворецкого снотворным и украл ключи от главного здания. Весь вечер он свободно разгуливал по поместью, и ни один охранник его не застукал. Он мог с ними сделать что угодно. Опасно не уважать такого человека, даже если это ребёнок.
– Последнее, – продолжил Себастьян, переведя взгляд на Аню. По его каменному лицу сложно читать эмоции, но каким-то образом Аня поняла, Себастьяну сложно сейчас это говорить. – Прости нас, Ань. И я, и Хикари по-своему виноваты в случившемся. Мне очень жаль.
Попрощавшись, Себастьян и его мама поднялись на борт. Пройдёт ни один год перед тем, как Аня снова увидит Себастьяна.
21. Законченный список
Всю дорогу домой Хикари молчала, словно воды в рот набравши. Как бы ни пытался Себастьян её растормошить, итог один – гробовое молчание. Но когда до дома оставалось лишь несколько часов езды на машине, Хикари внезапно спросила:
– Ты тоже считаешь меня чудовищем? – спросила она как бы невзначай, даже не повернувшись к нему. Она смотрела на метель, разыгравшуюся за окном машины.
– Ты слышала наш разговор на причале? – спросил Себастьян, отложив книгу.
– Да. Мне было любопытно, и я подслушала. Так считаешь или нет?
– Нет, я тебя чудовищем не считаю.
– Мама моя считает. Бабушка Ани считает. А ты при том, что я тебя постоянно бью, не считаешь? Врёшь ты.
– Я сказал правду. Я не считаю тебя чудовищем.
– Да о чём ты говоришь?! – вскипела она. – Я Ане руку сломала. Сломала, понимаешь?!
– И?
– В смысле «и»?! Ты меня вообще слышишь, Себ?! Руку сломала!
– Я услышал. И что? Это делает тебя чудовищем?
– Ну да! Я же сделала больно другому человеку.
– Тогда я вообще жуткий монстр, получается, – сказал он и пожал плечами.
– Это ещё почему?
– Ну я сделал больно куда большему