Погребенные. Легенда о Маат. Оушен Паркер
дороги всегда вели в Мексику. Оттуда я бы отправилась в сторону Южной Америки. Осела бы в Колумбии или пошла дальше, до Бразилии, чтобы навсегда затеряться среди смертных.
Я упала на постель, упёрла локти в колени и уткнулась лицом в ладони. Несколько минут ничего не происходило, но потом кто-то сел рядом, и я предложила:
– Давай сбежим.
– Опять? – спросила Мираксес таким тоном, будто я предложила ей переправить пару тонн кокаина через государственную границу США. Хотя предложение сбежать от древних богов, наверное, было ещё более рисковой затеей.
– Я отдам Гору Око, а потом мы уедем в Бразилию.
– А что будет с остальными? Что случится с ними, когда Гор получит доступ к Источнику?
– Не знаю. И я хотела бы, чтобы мне было наплевать на это.
– Но тебе не наплевать, поэтому ты здесь.
– Они хотят, чтобы сегодня ночью я убила человека, Мир. Я не смогу… Я никогда не смогу никого убить.
Смерть. Я ничего о ней не знала, даже несмотря на то, что умирала целую сотню раз. Какой она была? Что чувствовал человек между последним мгновением жизни и первым мгновением смерти? Какие мысли проносились у него в голове? О чём и о ком он сожалел? Был ли этот момент наполнен ужасом, или там, на рубеже, не было ничего, кроме покоя?
Аника Ришар, несмотря на все выдающиеся грани своего характера, всегда думала, что ей будет проще убить саму себя, чем отнять чью-то жизнь. Быть может, мы лукавили и в критический момент сделали всё, чтобы спастись, но…
– Вивиан сказала, что, пав от рук божества, люди попадают в этот их рай без Суда, – пыталась подбодрить меня Мираксес.
– Но жизнь на земле дана всего одна, Мир.
– Тогда мы можем найти самого несчастного – того, кто хотел бы умереть.
Найти и отнять жизнь у того, кто собирался расстаться с ней и был готов кануть в небытие, стало компромиссом, но не между мной и Дорианом и Вивиан, а между мной и мной.
До Каира было часов восемь езды, два из которых пришлись на пустынное бездорожье. Согласно изначальному плану, я должна была остаться в храме, в безопасности, чтобы дождаться, когда Дориан и Вивиан привезут жертву. Но то, что мы поедем вместе, стало компромиссом с их стороны.
– Я сама выберу того, кто умрёт из-за меня, – сказала я, прежде чем сесть в машину.
– Хорошо, – словно нехотя согласилась Вивиан.
Было два часа дня, когда, повязав платок, так чтобы он закрыл нос и рот, я взяла сумку с водой, напоследок окинула себя недовольным взглядом и вышла на улицу.
– Готова? – открывая заднюю дверь машины, спросил Дориан и улыбнулся одними глазами.
Я ничего не ответила и, как только оказалась в салоне, отвернулась к окну. Мираксес села рядом, Дориан и Вивиан – спереди, первым делом выкрутив кондиционер на всю мощность.
С того момента, как я проснулась в доме Фирузе и Ахмета, прошло около тринадцати дней, но меня всё равно не покидало ощущение, что я не видела мир и других людей целую вечность.
Пальцы Дориана легли на руль и сжались до побелевших костяшек.