Я вернусь к тебе, милая!. Алиса Елисеева
наслаждаются те, кто остался. Им надо выздоравливать.
Я села на кушетку и уставилась на свою сумочку.
Мама села рядом и вздохнула:
– Мирочка, девочка моя. Не может Илюша приехать, в полиции он сидит. Подрались они с братом, на улице подрались при всех. Полицию кто-то вызвал, или мимо они проезжали, не знаю, дочка. Обоих забрали. Наташа мне позвонила, сказала, что Илья приедет… Наверное, никак его не выпускают. … Я знаю, плут драку начал, бессовестный. Пойдем, моя хорошая, не будем больше ждать. Сами уедем, слышишь?
Поворачиваясь к маме, я неуверенно качнула головой.
Она обняла меня за талию и машину вызвала.
Когда вышли, я вздрогнула от резкого порыва прохладного ветра. Оказалось, что небо совсем потемнело.
«Гроза ночью будет, … воздух пахнет озоном…»
Мы поехали с мамой в обнимку. Зашла я в калитку, воздух влажный, дождь уже вот-вот… Собаку свою любимую увидела, села и нежно за уши начала трепать, слезы закапали. Почувствовала холодный нос и горячий язык.
Мама меня зовёт, а я и не слышу. Еле поднялась, зашаталась и пошла на крыльцо по ступенькам.
Вот и мой дом родной, запах сена и компота из сушеных яблок.
– Доченька, иди, я котлетки тебе пожарила и рыбку с лучком, минтайчик. Иди, моя радость. Пусть там Илюша разберется и в гости к нам придет, да? Сейчас гроза пройдет, завтра утром солнышко выглянет, и мы с тобой утречком прогуляемся за молочком парным, дойдешь? Или пока тяжело? Дочка?
– Да, мама, я здесь, пойду, полежу. Окошко открою и полежу на своей кровати…
– Мирошка, я тебе другую комнатку приготовила. Мне бабушка одна сказала, очень хорошая бабулечка, что лучше тебе заново. Не надо на больное место ложиться, надо место сменить. Вот комната твоя и постелька чистенькая. Иди сюда.
Мама подвела меня к нашей гостевой комнате, где обычно тётя Нина, сестра ее ночевала, когда приезжала. Я туда красивые шторы сшила, разноцветные в нежных цветах на белом фоне, когда показывала – все такие хотели.
Я вытерла щеки и пошла мыться. На улице гремел гром, сверкали молнии, в окна бил дождь. Мама помогла мне помыть голову аккуратно, на шее пакет я держала, чтобы не замочить маленькую свою повязку.
Шампунь благоухал, я уже была чистая, розовенькая, свежая в своем платье-халатике мягком, махровом … цвета персика. Мысли были только о том, что дома я, и гроза скоро пройдет.
Я легла и достала шестое свое письмо:
«Здравствуй, Никита. Я понимаю, у тебя своя жизнь, Лия радует тебя красотой. Наверное, поэтому ты не звонишь мне и не спрашиваешь, как я себя чувствую. Второй месяц я в больнице, и мне не становится лучше. Но и хуже тоже не становится. Ты не приедешь ко мне, хотя я тебя жду изо дня в день.
В часы посещений ко мне по выходным приезжает мама, ей надо работать. Денег у нас очень мало и … все уже знают, наши одноклассники и родственники, что со мной плохо. Деньги собирают. Ко мне приезжали, но я только из окна помахала. Боялась при всех будет плохо. Теперь я не могу стоять и тебя ждать в часы посещений с шестнадцати до девятнадцати. Но я всё