…Экспедиция называется. Бомж. Сага жизни. Алексей Болотников
когорты амбициозных руководителей среднего звена, которые выпестованы… планами. Спустя неделю после перегона буровой бригады на Солонечный объект, он запросил сюда топографа и участкового геолога с планом буровых профилей. Забурился.
Время бежит быстро, словно пойменные сквозняки, а вечность длится камертоном верстовых столбов. Бездны грядущих дней текут незаметно и канут… проваливаются в бесчувственную Лету. И – увлекают за собою отмирающие планы.
К плановому заезду геологов Гусенков заготовил тысячу погонных метров скважин, свёз на берег озера Солонцы более шестисот керновых ящиков, задокументированных Андреем Жилой. Не жену же гнать на поле. Не самому документировать – в свободное от сна время… Пробы не отбирались.
Барак на отшибе деревни Солонечной, как нельзя хорошо, подходил для жилья геологов-полевиков. Окрест ни одной собаки, пустырь вокруг дома, рядом озерко с пресной водой и большой туалет на два очка. В летнем исполнении, разумеется.
Удачный вариант на предстоящую зиму.
Андрюшка Жила, после отрыва от сиськи alma-mater, работал геологом в Черемховской ГРП, хотя и уверен был, что напрочь связал свою жизнь лишь с альпинизмом. Страсть к горным вершинам, победившая все мыслимые удовольствия, пестовалась им сладострастно. В любые свободные минуты шил себе пуховики, гнул карабины и оттяжки из пружинистых сталей, точил альпенштоки и якоря, вырезая из шин самолётных колёс подошвы для ботинок-вибров, рассказывал девчонкам скабрёзные детальки быта, подвисших на канатах друзей-альпинистов.
– Андрюш, а если… понос? – ёрничали языкастые девчонки, выпускницы Лисичанского техникума.
– Бывало, – Андрюшка лукаво подмигивал – стягиваешь штанцы и травишь… на трос.
Девчонки задорно гоготали.
Геологические дела Андрей делал промежду альпинистскими. В Солонечной пришлось – временно – забыть про альпы и кольдирьеры.
Едва не каждый день участковый геолог (а участковство – не бог весть какая заслуга, но всё-таки есть миссия, кураж власти) открывал для себя новые горизонты профессии. Партия, где он работал, разведывала месторождения на площадях угольных бассейнов: Черемховском, Харанорском, Гусиноозёрском, теперь очередь – на Бородинском. Романтика профессии со времён академических экспедиций была сильна, как честь кпсс. Бардовские песни у костра, ночёвки в поле, суточные маршруты со студентками… холили его альпинистское нутро. А поле кормило.
Крестик, Саня Крестовников, выпускник того же вуза-факультета, что и Митрич, Лёша Бо, Жила и Шкалик, был на два курса младше. Девчонки – выходцы из Прокопьевского и Лисичанского геотехникумов. Веня Смолькин – выпускник Томского университета. А их общий ранг – молодой специалист без опыта и навыка – уравнивал и в отношениях. Опыт и навык были делами наживными, то есть приходили к годам, когда поизносившиеся геологи начинали