Столик на двоих. Сборник рассказов. Наталия Гавриленко
Моя младшая дочь переслала мне сообщение из социальных сетей: в Шотландии открылся детский сад для… взрослых. Они там могут отдохнуть от ежедневных забот, суеты и попробовать доделать то, что упустили в детстве. В течении дня они едят пиццу, делают поделки, строят конструкторы, рисуют, выходят на прогулки… И, главное, их там за все сделанное хвалят…
На меня нахлынули воспоминания… В садик я никогда не ходила и передо мной возник образ моей любимой игрушки – пупсика.
Я ответила дочери:
– Тогда мне нужен мой пупсик! Я в него не доиграла…
И послала смайлик рожицы с одной, катящейся из глаз, слезой…
В детстве у меня не было игрушек. Я их не помню. Почему? Может быть потому, что родители часто переезжали с одного места на другое? А может быть не считали нужным «баловать» ими детей? Не знаю. Помню только, что после посещения каких-либо гостей я начинала просить маму купить мне «такую же куклу», как у их дочки.
В нашей семье бюджетом распоряжалась мама и просить об этом отца было бесполезно: он безропотно сдавал свое военное жалование жене. Кроме бюджета на проживание, они всегда на что-то копили. Мама же своим строгим тоном находила «железные» доводы о «нежелательности» появления у меня куклы именно сейчас, и я с понуро отходила от нее, чувствуя себя и ущербной, и обделенной одновременно. Она оправдывала свое поведение посулами:
– Вот приедем на «материк» и тогда все тебе купим.
«Материком» военные называли сушу от Владивостока до Белоруссии и зная, что мы попадем туда очень нескоро, я понимала, что моя мечта никогда не сбудется. Хотя продолжала в нее наивно верить: а вдруг?
Но вот однажды мама вернулась с работы с загадочным видом и большой коробкой в руках. Ее лицо озаряла улыбка, глаза сияли.
– Купила в нашем военторге пупсика. Ты посмотри какой он хорошенький! Просто красавец! – приговаривала она, доставая свое приобретение.
И действительно: в ее руках появился почти живой малыш длиной примерно пятьдесят сантиметров с прекрасной фарфоровой головой, с голубыми глазами, матерчатым туловищем, одетым в белые ползунки, с такими же крошечными ладошками и ступнями. Поверх ползунков была надета бледно-голубая кофточка с перламутровыми пуговицами-кнопками, под воротником был повязан белоснежный шарф, а голову покрывала голубая шапочка с белым помпоном. На ногах уютно устроились пинетки небесного оттенка, на ладошках – белые варежки. При наклоне туловища он произносил слово «мама».
Я с восхищением смотрела на пупсика, пока мама с воркованием снимала с него каждую одежку и обрушила на нее слова благодарности:
– Ой, мамочка! Спасибо тебе! Он такой хорошенький! Теперь и у меня есть пупсик. Лучше любой куклы! – и попыталась прижаться к маме. Но она тут же изменилась в лице и очень быстро погасила мой порыв, отстранив меня своей сильной рукой.
– Не напирай так. Это… пока не твой пупсик… Это… будет наш, общий пупсик. Понимаешь? Он очень дорогой и трепать его каждый день не надо. Тем более с подружками. Он будет сидеть в нашей с папой спальне на чемоданах, и ты по праздникам сможешь с ним играть. Хорошо?
Я уже все поняла… Не видать мне пупсика. Никогда. Я развернулась и убежала в свою комнату, где заплакала. Я знала, что мама любила все всем «выдавать»: отцу – деньги на расходы, мне – новую одежду. А теперь дело дошло и до пупсика. Следом за мной вошла мама.
– Ну и чего ты рыдаешь тут? Вот кому рассказать, не поверят: из-за какой – то игрушки. Ты вот в комнате лучше приберись, – и она ушла к себе в спальню, плотно прикрыв дверь.
Порыдав, я стала гладить нашу кошку, которая царапалась в дверь, а потом все-таки ее открыла, надавив мордой. Она мурлыкала, запрыгнула ко мне на колени и улеглась, свернувшись клубком. От нее шло тепло, умиротворение и я успокоилась, гладя ее по голове.
Шло время. Я смотрела на пупсика теперь только изредка, заходя к маме и отцу в спальню. Пупсик сидел на горке из наших чемоданов, покрытых узким ковром, в неизменной позе. Мамины подруги, которые собирались у нее в комнате вязать вещи из шерсти, им всегда восхищались:
– Ну, надо же, какой красавец! Как настоящий! Что значит заграница… Нашим рахитичным уродцам нечета. Приятно взять в руки. А одежда какая? Я такой сроду и не видала. Да, умеют люди делать вещи.
Пупсик. Рисунок автора
Я слушала их восхищенные возгласы, радовалась за пупсика, смотря на него ласково. Женщины замечали это и спрашивали меня:
– Вот уж тебе, Наташа, повезло! Какого пупсика тебе мама подарила. Наигралась уже с ним?
Я смущенно опускала голову, говорила короткое «да» и уходила в другую комнату под строгим маминым взглядом. Она поправляла сдвинутую на пупсике шапку, усаживала его опять «ровно» и говорила, как ни в чем ни бывало:
– Да играет она с ним… Каждый день… Ну что там у нас сегодня? Шапочки вяжем?
Допускалась я до «моего» пупсика