Обнажая душу. 2 тома в одной книге. Павел Агеев
нижнюю губу и закатывая глаза, вновь и вновь бил, удовлетворяя садистские наклонности. Справившись с беззащитной жертвой, буднично осматривал побои и ложился спать. Замазав синяки «бодягой», мама, стиснув зубы, шла в кровать, стараясь превратиться в невидимку. Никому не жаловалась. Боялась!
А как же былая влюбленность? Она ушла вместе с ее сказочными представлениями о совместной жизни с избранником! Было тогда молодой жене невдомек, что страницы даже самых красивых романов в быту иногда сворачивают в тугой квадратик и подкладывают под ножку стола, а он все равно шатается!
Глава II Детство
Поднимают пыль тропинок
Пара ноженек босых…
Омывает вновь щетину
Память искренней слезы!
Читая эту книгу – помни, что в твоих руках «моя жизнь».
Родился в рубашке
Когда в семью «прилетает аист», оповещая этот момент первыми симптомами, то свет радости отражается в особо красивой улыбке будущей матери, а слова «Я жду ребенка» льются сладкозвучной мелодией из уст счастливой женщины! Кому-то хочется кричать об этом всему миру, а кому-то – повторять это шепотом или про себя, поглаживая животик, налаживая контакт с ребенком, приглашая его в этот мир.
Чудо ждут всю жизнь, а, узнав, что оно так реально близко, ожидают 9 месяцев! Едва заметный рост окружности приятно кружит голову. Перед зеркалом ее счастливая обладательница аккуратно разглаживает на себе одежду, выделяя такую значимую в этот момент часть тела. Вдруг представляется, как на скучно серый диван забавно вскарабкивается малыш. Монотонный ход часов становится неслышным за топотом маленьких ножек и заразительным детским смехом, поглаживание мягкой игрушки ощущается теплом нежнейшей кожи, что так сладко пахнет…
Когда мама была беременна, то испытала именно те чувства, что описаны выше! И вот настал тот долгожданный день родов:
– Тужься! Тужься! Головка уже показалась!
– А – а – а! Уф – уф! – старалась мама следовать командам фельдшера через отчаянные крики и тяжелое дыхание.
– Давай – давай! – продолжали уговаривать ее и удивляться увиденному:
«Ой, а малыш-то «в рубашке»!
Вдруг интонация принимающих роды поменялась.
– Боже, да он не дышит, синюшный, бедненький! Неужто мертв?
– Нет! Сердечко бьется! – в этих словах – новый прилив радости, почти восторга.
В родовой палате слышался только разговор акушерок, но неслышно было глашатого появления новой жизни – плача ребенка.
Пульсация схваток возобновилась.
– Тужься! Тужься! – снова звучало над роженицей, в то время как кто-то уже шлепал по попке родившегося ребенка.
Наконец, раздался плачь и облегченное «Слава Богу, живой!». Даже сквозь боль и удушье мать пронзило, будто молнией, осознание, что сын жив, что свершилось Божье чудо.
– Тужься, тужься! – меж тем снова требовали люди в белых халатах.
Судорожная