Зайка для Серого. Враг моего отца. Лина Филимонова
отчаянно сопротивляюсь ее бешеному напору. Ну малолетка же! Дурочка. К тому же еще и девственница.
Но она не оставляет мне шансов… Я влип.
И все же я четко понимаю: не надо сейчас. Не надо вот так – в моем кабинете, на неудобном кожаном диванчике, впопыхах. Неправильно это.
Ее первый раз не должен быть таким. Даже если она очень активно напрашивается. Со всем пылом невинной овечки.
– Пойдем, – беру ее под руку.
И веду прочь из клуба.
Она яростно вырывается, не глядя на меня. На глазах блестят слезы. Одна стекает по щеке… прямо мне в сердце. Прокладывая огненную пылающую дорожку.
Больно! Стремно. Стыдно за себя.
Что я за скотина такая? Зачем обидел девчонку? Она же… зайка. Нежная, мягкая, дрожащая…
Пушистые волосы. Трепещущее тельце. Бешено бьющееся испуганное сердечко…
Прижимаю ее к груди. Обнимаю. Глажу по спине.
– Ну поплачь, поплачь.
– Мудак! Скотина! Гад!
Она колотит меня кулаками по груди.
– Ты даже не представляешь, какой, – шепчу успокаивающе.
– Зачем ты меня обнимаешь? Я же тебе не нравлюсь!
– Нравишься.
– Ты сам сказал…
– Я тебя предупреждал: не верь мужикам. Они все пиздуны.
– И ты?
– Я – нет.
– Ты меня совсем запутал! – жалобно произносит она.
– Ничего, распутаем.
Она перестает всхлипывать. Минуты две просто стоит, уткнувшись в мою грудь.
А потом резко отстраняется. И так же резко разворачивается. И – снова навостряет лыжи. Хочет свалить от меня.
А я снова притягиваю ее за капюшон. Она, как чертик на пружинке, возвращается.
– Да пусти ты меня! – пищит агрессивно.
Моя злая зая…
– Ты всегда такая резкая?
– Нет! Я вообще не такая! Это не я! Я не знаю, что со мной. Меня как будто подменили. И не смей говорить про наркотики!
– Да я понял. Еще раз заикнусь – ты меня обосс…
– Что? Нет! Я такого не говорила!
– Зай, я шучу.
– Я не…
Она снова всхлипывает.
А я придерживаю ее за плечи и веду к дальнему столику. Тут лучше, чем в моем кабинете. Можно спокойно поговорить. Без лишних соблазнов и раздражителей.
– Ну давай, рассказывай, – говорю Зайке.
Заталкивая ее в дальний угол дивана и отрезая пути отступления.
– Что рассказывать?
– Как ты докатилась до такой жизни.
Она вздыхает. Официант ставит перед нами бутылку моей любимой минералки. Я наливаю ей стакан.
Она пьет. Смотрит на меня.
– Это какой-то треш…
– Что именно?
– Ты!
– Я думал: ты.
– Как только я тебя увидела тогда, в лифте…
Она замолкает и прикусывает губу.
Фак! Не могу на это смотреть. Хочется схватить ее, закинуть на плечо и утащить обратно к себе в берлогу…
– Продолжай, – произношу через силу.
– Со мной что-то случилось. Понимаешь, мне уже двадцать, а я… никогда не чувствовала возбуждения. Никогда не хотела