Пси-ON. Книга IV. Евгений Нетт
кажут носа с объектов месяцами напролёт.
– Есть причины не доверять Лебедеву и Ревунову? – Двое бессменных лидеров «контров» уже больше тридцати лет служили Императорской семье, и поводов сомневаться в их верности у цесаревича не было.
Поэтому то, что сейчас неожиданно выдал Лагов, пахло ну очень дурно.
– Скажем так: у меня есть подозрения касательно того, что кто-то умудрился наладить канал сбыта секретной информации в обход наших доблестных контрразведчиков. – Цесаревич чуть вздёрнул бровь. – Данные сливаются выборочно и малыми партиями. Всплывают в сети то тут, то там; так, что их кто-то, да замечает, и уже через этого кого-то секретные сведения оседают в НИИ «коллег», с которыми мы по понятным причинам всем не делимся.
– Они сами-то знают об этом «канале»?
– Я не сообщал, и надеюсь, что ты тоже не станешь об этом распространяться. Слишком разношёрстные сведения всплывают не там, где надо – такое маленький человек физически не устроит. Так что «протечка» в верхах, а там не заметить начало расследования сложно.
– И ты решил вот так плавно ввести в курс дела правящую семью в моём лице, тем самым прикрывшись от, в перспективе, гнева отца? А заодно и заручиться моей поддержкой? – Владимир Романов уже давно привык к тому, что начальник крайне необычной структуры, занимающейся теми делами, которые ни под каким предлогом не должны однажды всплыть и быть связанными с Российской Империей, общается с ним безо всякого пиетета. Он и сам отвечал тем же, из всех тайных советников будучи на «ты» только и исключительно с Лаговым. – Вероятность того, что я смогу договориться с Сениным так, чтобы в какой-то мере сблизиться с ним крайне низка. Если только в качестве предмета торга не приготовлено нечто особенное…
Лагов улыбнулся одними кончиками губ:
– У Сенина есть одна страсть, Владимир. Ты слышал что-то о его неудачной попытке сосвататься к Алексеевым двенадцать лет назад?..
Глава 5. У Трона.
Владимир Романов вышел из кабинета своего нынешнего наставника и учителя, аккуратно прикрыл дверь… и ненадолго замер, вслушиваясь в неожиданно резко наступившую тишину. Лишь спустя пару секунд он направился к площадке с лифтами, огладив проступившую к вечеру мягкую щетину. Взгляд молодого мужчины смотрел вовне материального мира, походка была расслабленной и не соответствующей его положению, а кончики пальцев левой руки нет-нет, да подрагивали, будто бы пытаясь ухватиться за что-то, мелькающее так близко и так далеко.
Прошедшая беседа ввела цесаревича в весьма странное, подвешенное состояние. Мысли скакали галопом, получающаяся картина даже не пыталась сложиться во что-то удобоваримое, мелькающее на периферии сознания понимание ускользало раз за разом, а вроде бы выверенная система приоритетов выдавала сбой за сбоем.
Владимиру, бесспорно, не впервой было сталкиваться с непростыми обстоятельствами, но обычно на него не вываливали столько всего в виде ничуть не отфильтрованной