Пси-ON. Книга II. Евгений Нетт
и стремится утопить в крови других – всё это можно было узнать, просто выйдя в сеть и занявшись глубоким анализом содержащихся там сведений. Свобода слова и широчайший доступ к информации предстали передо мной во всём своём великолепии, и лишь сейчас, – после стазиса, – я осознал, насколько бесценна на самом деле эта возможность. Всего лишь пятьдесят лет тому назад люди об этом могли лишь мечтать, а сегодня подавляющее большинство за переизбытком информации не видит ничего дальше своего носа, утопая в рутине. Банально, но ещё мой прадед, если верить сохранившимся в архивах и выдающимся сиротам записям, стал писарем только потому, что в его руки попала одна-единственная книга, а в посёлке доживал последние годы образованный аристократ из разорившихся, которому нравилось проводить время с детьми. Контраст. Колоссальная разница, расчерченная совсем небольшим по любым меркам сроком в полвека…
Но эти размышления весьма далеки от того, о чём сейчас действительно стоило подумать. Несмотря на все эти громкие слова касательно доступности информации я понимал, что многое в сеть просто не попало, а что попало – подверглось цензуре или было вырезано. Вот только я даже так был обязан изучить всё имеющееся, чтобы сформировать некую базу. Зачем? Просто для того, чтобы в дальнейшем собирать информацию лично, проверяя её правдивость и постепенно интегрируясь в дворянское общество на правах «не совсем уж неандертальца», коим я сейчас и являюсь.
Знаете, сколько раз поднимались темы, в обсуждении которых я просто не мог принять участие? За эту фактическую неделю – без малого сотню, это я вам как обладатель идеальной памяти говорю. Что Ксения, что Синицын, что те же Литке просто привыкли говорить «о своём», и как бы они ни старались, как бы ни не хотели ставить меня в неловкое положение, отличия определённо проскальзывали.
Я не мог мигом стать своим, ибо даже потомственных аристократов обучали с малых лет. Они изначально знали, кто есть кто, где враги а где союзники, какими тайнами не стоит делиться, а какие можно и приоткрыть перед достойным. Их учили много лет, и только потом отпускали в «свободное плавание», если таковым можно назвать вращение в среде, наполненной такими же детьми и подростками, будущими аристократами, не без помощи которых страна должна будет смело шагать вперёд.
Я же не знал ничего, и никто, ни за какие деньги не смог бы этого исправить. Просто потому, что необходимые мне знания – это не драгоценная книга в сейфе за семью печатями, которую достаточно лишь прочесть, предварительно выторговав её за верность или услуги. Это опыт множества людей, последствия личных взаимодействий, твои взгляды на разные события, деньги и деяния. Академии и «высокие» школы существуют не потому, что аристократия была не в состоянии самостоятельно дать своим детям сравнимое образование. На самом-то деле в стенах своих поместий они могут обучить и лучше… но знания и умения – это ещё не всё. Во многом по этой причине я нахожусь здесь, а не на какой-нибудь военной базе по подготовке боевых псионов.
К