О детях Кощеевых. Алёна Селютина
иди, – кивнул отец. – Ты совсем перестала с кем-то куда-то ходить.
– Мы с Демьяном…
– Демьян не в счет. Раньше ты хоть иногда отпрашивалась куда-нибудь с друзьями, а сейчас что? Опять же о Демьяне: вот кто не растратил зря свои студенческие годы. И повторюсь, сейчас лето, в следующем году тебя ждет практика. Отдыхай, пока есть возможность.
– Так возьми меня с собой…
– Я уже сказал: нет, – твердо отказал отец и примирительно улыбнулся ей. – Лучше выгуляй Соколовых. Заодно развлечешься, уверен, это будет забавно. Василиса, хватит прожигать меня взглядом.
Злата вздохнула.
– Хорошо, папа, как скажешь. Когда ты уходишь?
– Завтра на рассвете.
– Тогда удачи. А я, пожалуй, пойду к себе, что-то устала.
Она встала со своего места, поцеловала родителей по очереди и направилась в дом. Там поднялась к себе в комнату, но свет включать не стала, подошла к окну и выглянула наружу. Отец пододвинул свое кресло ближе к маминому, и теперь они сидели совсем рядом, соприкасаясь коленями и взявшись за руки. Злата задернула шторы поплотнее, взмахом руки зажгла свечи, которых в комнате было много.
Она действительно чувствовала себя уставшей, и вовсе не из-за того, что день клонился к ночи, но это было не в новинку.
У стены стояло напольное зеркало. Злата коснулась стеклянной глади пальцами, та пошла рябью.
«Замок всегда в твоем распоряжении», – сказал отец. И это правда. Ее покои всегда подготовлены, и она может шагнуть в них в любой момент. Ходить зеркальными путями Злата научилась еще в десять лет. Ей хватало сил, и у нее был самый лучший учитель. В пятнадцать отец наконец разрешил ей делать это самостоятельно. Но Злате было мало замка. Ее манил мир за его пределами. Когда она была маленькой, они с Демьяном не раз пробирались по мосту к лесу, и ее переполняло ощущение: Навь радуется ей, склоняется перед ней. Демьян говорил, что всё дело в крови, но порой Злате начинало казаться, что отец не чувствует по отношению к их миру того же, что чувствовала она. Наверное, надо было спросить. Но она так и не решилась, ведь если бы его ответ был «нет», то вышло бы…
А разве имела она право претендовать на то, что принадлежало отцу? На то, что он хотел разделить с Демьяном, а не с ней.
Злата отошла от зеркала, и огоньки свечей колыхнулись от этого движения. Легла на кровать. Тени на потолке причудливо изгибались в такт танца пламени на конце фитилей.
Братья Соколовы. Немногим старше ее. Мама сказала, что Климу двадцать три, а Якову двадцать два. Но у обоих горели глаза, и рядом с ними она почувствовала себя старухой. Не самое приятное ощущение.
Рядом с кроватью на тумбочке тоже стояла свеча. Злата повернулась на бок и медленно провела ладонью через пламя. То ласково поцеловало кожу, не опалив. Злата усмехнулась. Порой по вечерам ей начинало казаться, что так же с жизнью вокруг: та лишь касалась ее, но не оставляла следов. Не могла к ней пробиться.
Но всё это, конечно, было глупостью. Минет ночь, придет