Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание. Коллектив авторов
общественных отношений (1965–1985 гг.); X – уголовное законодательство перестройки (1985–1991 гг.) и новейшее законодательство (1991–2006 гг.).
§ 2. Уголовное законодательство периода перехода к буржуазной монархии и буржуазно-демократической республике
В XX век Российская империя вступила, имея Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1885 г. Уложение и по форме, и по содержанию представляло собой консервативный феодально-монархический правовой акт, не полностью кодифицированный, и явно противоречило новым индустриальным, аграрным, судебным реформам 70-х годов XIX в. Надо сказать, что в российской правовой системе судебная реформа 1864 г. и последующих лет совершила настоящий прорыв в сторону цивилизованного материального и процессуального уголовного права. В ее основу лег принцип разделения властей: судебная власть отделялась от законодательной, исполнительной и административной власти, власть обвинительная – от судебной. Провозглашалось равенство всех перед законом. Отменялись для женщин телесные наказания, для мужчин – розги и шпицрутены. Вводились суд присяжных и мировые судьи. Последние могли рассматривать дела о преступлениях с максимальной санкцией до двух лет лишения свободы.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных не было полностью кодифицировано. Систематизация, юридико-технические аспекты также отставали от требований времени. Составители Уложения в основном свели воедино уголовно-правовые нормы из Свода законов за два предшествовавших столетия. Оно включало 2304 статьи, что в 4 раза превышало средний объем действовавших тогда кодексов[133]. Помимо Уложения уголовная ответственность предусматривалась в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (181 статья), в Воинском уставе о наказаниях (282 статьи).
Общая часть Уложения (Книга первая), как и Уложение в целом, имела весьма сложную рубрикацию: части, разделы, главы, отделения. Преступление и проступок определялись как «самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано». Юридическое (формальное) определение преступления, т. е. по признаку противозаконной наказуемости, однако, не исключало применения Уложения по аналогии, что специально оговаривалось. Противоречила понятию преступления как деяния наказуемость «голого умысла» (замышления преступления) и его обнаружение во времени. Так, в ст. 6 говорилось, что «при суждении о преступлениях умышленных принимается в уважение не… один лишь через чего-либо обнаруженный умысел». Признаком умысла ст. 7 признавала «изъявление на словах или письменно или иным каким-либо действием намерения учинить преступление». Смертной казнью каралось злоумышление посягательства на жизнь, здоровье, честь царя (ст. 241).
Чрезвычайно сложной и одновременно суровой была система («лестница») наказаний: 11 родов и 37 степеней видов наказания[134].
Консервативность
Проф. В. Спасович писал об Уложении: «…память человеческая не может с ним справиться, и нет юриста – ни теоретика, ни практика, – который бы знал Уложение в его основных принципах и чертах» (см.: Учебник уголовного права. СПб., 1863. С. 359).
См.: