Бей первая. Юля Артеева
что на языке вертится другое имя. Букв в нем столько же. Кир. Ник. Кир. Ник. Кир. Гильдия. Как бы я ни притворялась, он уже живет в моей голове. Русый мальчик с грубым голосом. Спаситель, учитель, друг. Все доступные роли, которыми я его наделила.
– Лана?
Только при звуках своего имени включаюсь и замечаю, что мы стоим на перекрестке, где всегда расходимся в разные стороны.
– Пока! – выдаю бодрым голосом и чмокаю Никиту в щеку.
– Пока, – он снова придерживает меня за руку. – Лан, дома все в порядке?
Черт бы побрал мою природную болтливость. Как только чувствую доверие к человеку, меня просто не заткнуть. Почти ничего не рассказывала ему, но по некоторым оговоркам он сделал правильные выводы. А я теперь отмораживаюсь. Не нужно ему туда лезть. Никому не нужно.
– Все супер!
Слава всем богам, зажигается зеленый, и я бегу на свою сторону улицы, показывая Никите два пальца в жесте «виктори».
Быстро дохожу до дома, как обычно, под музыку в наушниках. У порога по обыкновению даю себе пару секунд. Готовлю свои внутренние локаторы, настраиваюсь на восприятие. Открываю дверь.
Запах, звук, детальная картинка. Все на интуиции. Мать с отцом в кухне. Пьют. Дверь прикрыта, но я знаю, чую. Хотели поправить здоровье, но ситуация вышла из-под контроля. Не в первый раз. Папе завтра на работу, мама должна стричь клиентов дома. Смогут ли? Это не мои проблемы. Не мои. Не мои. Не мои.
Твержу про себя, как заклинание, но это не совсем правда. Я ведь от них завишу. Мне нет восемнадцати, любой залет – и я отправлюсь в детский дом. Снова. Но сейчас я точно знаю, что больше этого не допущу.
Надо подождать всего лишь до июня. И тогда я буду свободна.
Пока разуваюсь, желудок урчит, напоминая о том, что я человек, а не киборг. Да, надо поесть. Я оставляю рюкзак в своей комнате и, не переодеваясь, иду на кухню. Пока там все спокойно.
Молча направляюсь сразу к холодильнику. Открываю дверцу и бессмысленным взглядом упираюсь в полки. На самом деле сосредоточена на том, что происходит за моей спиной. Нужно переключиться, найти еду и валить отсюда. Наклоняюсь и заставляю себя посмотреть внимательнее.
– Лана, как новая школа? – спрашивает отец невнятно.
Я застываю головой в холодильнике. Хотела бы игнорировать, но не могу, будет хуже. Судорожно выискиваю подходящий ответ.
Выдавливаю:
– Нормально.
– А подробности? – вскидывается мама.
– Хорошая школа, все в порядке, – бормочу я, хватая, наконец, приличный кусок сыра и помидор.
Отец повышает голос:
– Надеюсь, в этот раз у нас не будет проблем?
– Не будет, – смиренно заверяю я, прижимая к груди добычу.
Хотя внутри меня закипает злость. Можно подумать, это моя вина! Все мои проблемы вообще-то из-за вас! Всегда!
Хлопаю дверцей холодильника сильнее, чем хотела бы. Набираю в стакан воду из-под крана.
– Молодец, Милаша, – говорит мама, и я морщусь от этого домашнего прозвища.
Стараюсь не смотреть на них, но все равно застываю взглядом на нетрезвом лице матери. Мягкие черты