Клинок Смерти. Осколки. Сергий Бриз
относился к её виртуозным пассам над больными, но, как тут ни крути эффект выздоровления ускорялся.
1920 год. Лето.
Генералу Шатрову на ту пору в тридцать восемь лет уже запорошило виски пылью дорог службы царской. Был он дворянином знатного рода. Служил царю долго и упорно. Умный был, хорошо служил, быстро продвигался по служебной лестнице. Командовал он своими солдатами исправно, и возлагали на него «Золотые погоны» большие надежды. Семья его затерялась, где-то за кордоном, вовремя поняв ситуацию в России, поэтому с обществом женским он общался с превеликим удовольствием и одиночеством не страдал, а женщины ему нравились не как всем, а с «изюминкой».
Как-то раз, красуясь на своём гнедом жеребце в окружении десятка казаков, своих подчинённых он лично объезжал с проверкой личного состава по всем окрестностям города, где они были размещены. Любил он это дело, шороху навести среди своего войска. Так вот, мерил он дорогу лесную со своим казачьим разъездом и столкнулись Золотые погоны с куражом командира Красной сотни Никифора по фамилии Никифоров. Пробирался Никифор с отрядом из десяти кавалеристов, на место своего нового назначения тайными тропами. Никифор отчаянный был, страха в нём наверно по жизни не родилось. Возрастом под стать Шатрову и характер такой же крутой.
И вот «Нашла коса на камень». Сходу врезался отряд Никифора в отряд разъезда Шатрова, как прибой на скалы. Конечно, супротив казаков трудно воевать, они же с рождения с седла не слезают, да и клинком орудуют так, что дух захватывает. Но Никифор был тот ещё «орех крепкий», драться умел лихо, с куражом, виртуозно, так, что мог фору дать любому казаку.
Денщик его Петров, молодой совсем парень, лет восемнадцати, был не столько смелым, сколько хитрым и сходу, при столкновении с противником стрельнул из нагана в генерала Шатрова и попал ему в предплечье руки левой.
Тут казаки и озверели. В «капусту» порубали весь отряд, а Никифор с двумя бойцами рванул галопом от них по лесу. Догнали казаки Красных, коней их постреляли, одного кавалериста зарубили в кураже и в плен взяли только двоих Никифора, да его денщика Петрова.
Шатрова перевязали наспех и отряд, пошёл дальше по своему пути, а Никифора с Петровым Шатров расстреливать не велел, приказал перевести в штаб города для допроса. Обстановка сложная на ту пору была и пленные, да ещё командир Красный, нужны были. Допрашивать и язык развязывать казаки умели.
1920 год. Лето.
Отряд казаков с генералом Шатровым вернулся в Читу только после полудня и сразу раненого Григория доставили в госпиталь. Весь состав обслуживающего персонала больницы бегал и суетился. Офицеры службы безопасности генерала, пользуясь поводом, расхаживали беспрепятственно по коридорам и флиртовали по углам с медсёстрами. Шатров сидел на стуле, посередине осмотрового кабинета без кителя и нижней сорочки, смотрел в окно, где жизнь «била ключом». Иннокентий Павлович лично осматривал Григория, медсестра Полина готовила хирургические инструменты, а Ульяна раскладывала на столе перевязочные бинты.
Доктор