Трибунал. Павел Сморо́дин
богатенький ублюдок превратил ради забавы жизнь семерых человек в ад. И теперь Камаль превратит в ад его жизнь. Он себе не простит слабость в этом вопросе. Только каторга или вышка – никаких «лечений на море», домашнего ареста или чего-то такого.
Между тем Ланн уложился в отведенные три минуты «Приветственного слова» и теперь восседал с видом отличника. Как же хотелось сейчас вмазать по его довольной роже тростью. В строю беззубых аморальных ублюдков прибавилось бы, ну да и что с того?
Интересно, а не брось Йона институт на четвертом курсе и не запишись добровольцем, сидел бы он с таким же надменным видом? Или тут дело не в человеке, а в деньгах, которые сводят его с ума? Может быть, где-то в душе Элмер сидит сейчас и думает, что нужно что-то поменять. Взять на защиту какого-нибудь беднягу pro bono, так… чисто для сохранения равновесия добра и зла в мире.
Не-е-е-ет, бредятина какая-то.
Ничего такого Элмер не думает, моральные метания – это точно не для него. Дорогой парфюм, шампунь и лучшие шлюхи города – вот выбор таких парней.
«Что же… дело труба», – мелькнуло в голове у инспектора, когда судья в очередной раз отклонил возражение прокурора. Да, похоже, что слова старшего Дуарте о скором освобождении вот-вот окажутся пророческими. На стадии рассмотрения дела по существу Ланн показал разницу в классе еще более явно. Если на арест можно было бы поставить деньги, то Йона бы сейчас не рискнул.
Слишком уж очевиден исход, так что никто не даст ему сделать такую ставку.
Адвокат едва ли не буквально вытирал ноги о прокурора Дексли. Это выглядело почти физически больно и максимально не спортивно. Абсолютно каждое заключение стороны обвинения он оспаривал. Делал он это, мастерски ловя прокурора на противоречиях и формальных пунктах. Йона в какой-то момент понял, что по Элмеру можно сверять часы. Любое обвинительное утверждение в адрес Мартина Дуарте V оспаривалось буквально через две секунды. Звучало «Возражение, ваша честь», а дальше путем словесной эквилибристики и манипулирования фактами утверждение разносилось буквально на атомы.
Дексли выглядел мелким и жалким на фоне титана. После очередного принятого протеста государственный обвинитель даже как будто физически сжался и уменьшился. Его словно простирнули в кипятке и забыли отжать.
«Сюда бы д’Алтона», – мелькнуло в мыслях у инспектора, когда очередное возражение защиты было принято судом. Урод умудрился скомпрометировать пятую улику подряд, и, судя по тому, с каким лицом это было сделано, он от этого кайфовал.
По версии адвоката, Дуарте был либо самым невезучим ублюдком во всем городе, либо жертвой полицейской подставы. Никто этого, конечно, не озвучивал, но многозначительные фразочки, которые Ланн иногда себе позволял, закладывали присяжным в голову эту мысль.
Между тем очередной довод следствия был отклонен защитой. Ну отлично, просто отлично. Теперь у них нет полной уверенности в отпечатках пальцев на орудии и костюме.
– Таким