Ты пахнешь звездным небом. Книга 1. Ава Густа
и отшатнулся, опустив глаза в пол. И дело было вовсе не в том, что Валеев так уж дорожил нашими отношениями, просто он всегда остро реагировал на любой негатив в свой адрес, не в силах принять собственное несовершенство. Марат психанул, схватил мой клатч со стола и вытащил из кошелька все купюры, а затем испарился, ни с кем не прощаясь.
И пускай я давно поняла, что он – подлая тварь, захлебнулась отвратительным чувством вины. Почему? Потому что не проглотила очередное хамство, позволила в кои-то веки заявить о себе, чем разозлила спутника жизни.
Динка, дура набитая! Куда теперь пойдешь? К родителям?
Просидев минут тридцать в полной прострации, я заняла денег и поехала домой на такси, надеясь, что Валеева там не окажется. Пальцы тряслись так отчаянно, что смогла вставить ключ только с четвертой попытки, предварительно поваляв по грязному коврику. Дверь не открылась, была заперта изнутри на вертушку. Один или вместе с любовницей? Кто его знает…
Я названивала на сотовый и домашний, пока батарея не разрядилась, с остервенением вдавливала кнопку звонка, стучала кулаками и каблуками. Безрезультатно. Упрямо просидев до рассвета в темном подъезде с шубой под пятой точкой, без кошелька и телефона, я страшно замерзла и рванула к подруге (и почему не додумалась раньше?). Катерина, отправив очередного любовника с миром, получила в подарок девяностометровую квартиру с уютной террасой и видом на Серебряный Бор. Помня о ее сумасбродстве – она вполне могла психануть и заявиться из отпуска раньше, потерять ключи или попросить срочно что-то забрать и привезти, куда скажет, – я на всякий случай всегда таскала заветную связку с собой.
Я забрала свои вещи только к концу новогодних каникул. Валеев соизволил впустить на один час, строго контролируя любую мелочь, которая выносилась из малогабаритной двушки. Удовлетворенная и загорелая, подруга великодушно предложила переехать к ней на неопределенный срок в разумных переделах.
В беспорядке загромоздив гостевую спальню коробками и пакетами, я прикорнула на пару часов и, очнувшись под вечер с температурой, неделю провалялась в постели. От спазмов в висках немела половина лица, горло распухло и саднило, изредка подкатывала тошнота; о полноценном сне можно было только мечтать, а если удавалось задремать ненадолго, вскакивала в сильной тревоге. Все валилось из рук, и я злилась на себя, запуская очередной виток боли. Время от времени случались панические атаки: я совершенно терялась в пространстве и задыхалась, ноги слабели, руки дрожали, сердце в груди звучало гулким набатом.
Муки неразделенной любви не беспокоили, ее давно уже не было. Я горевала о наивном самообмане, впустую потраченному времени, и все же внутри теплился огонек глупой надежды на то, что все само собой образуется; что Марат опомнится, прибежит, упадет на колени и попросит вернуться. Правда, у моих искушенных закадычных друзей на этот счет было иное мнение.
Три недели назад
В очередной раз я затронула