Терапевтическая проза. Ирвин Ялом. Комплект из 5 книг. Ирвин Дэвид Ялом
ощущала себя более одинокой, чем когда-либо. Обычное дело: друзья проводят с тобой какое-то время, клянутся в верности; но рано или поздно приходится столкнуться с непониманием.
Но она услышала упоминание терапевта Джастина, насторожилась и, словно черепаха из панциря, медленно высунула голову: «В смысле? О чем это они говорили?»
«О Великом Исходе, разумеется. О чем же еще? – удивилась Норма. – Ты чем-то удивлена, Кэрол?»
«Нет. В смысле, да! Я понимаю, что Джастин не мог не обсуждать меня со своим терапевтом. И как я могла забыть об этом? Может, так было лучше. Противно думать о том, что на тебя постоянно доносят, о том, что Джастин пересказывает своему мозгоправу каждый наш разговор.
Но конечно! Разумеется! Эти двое вместе все спланировали. Я же говорила! Я же говорила, что Джастин бы никогда не смог уйти по собственной инициативе!»
«Он когда-нибудь рассказывал тебе, о чем они говорят?» – спросила Норма.
«Никогда! Лэш посоветовал ему ничего мне не рассказывать. Говорит, что я слишком сильно контролирую Джастина, а ему нужно какое-то убежище, в которое мне вход запрещен. Я уже давно перестала задавать вопросы. Но два или три года назад был момент, когда он разозлился на своего терапевта и недели две ругал его. Он говорил, что Лэш ничего не понимает и настаивает на расторжении брака. Тогда – не знаю почему, может, потому, что Джастин был такой грустный, – я подумала, что Лэш на моей стороне, что он, наверное, пытается показать Джастину, что, только расставшись со мной, он сможет понять, что я значу для него. Но теперь я понимаю, что все было совсем иначе. Черт, видите, какую змею я пригрела на своей груди!»
«Пять лет, – сказала Хитер. – Это очень долгий срок. Не могу припомнить случая, чтобы кто-нибудь так долго посещал психотерапевта. Почему это растянулось на пять лет?»
«Ты мало знаешь про терапевтическую индустрию, – ответила Кэрол. – Некоторые терапевты будут держать тебя вечно. К тому же я не сказала вам, что пять лет он лечится у этого терапевта. До него были другие. У Джастина всегда были проблемы: нерешительность, навязчивые идеи – он все проверял по сто раз. Когда мы выходим из дому, он возвращается и дергает входную дверь, чтобы убедиться, что закрыл ее. К тому времени, как он добирается до машины, он уже успевает забыть, проверил ли он дверь, и возвращается опять. Полный идиотизм! Можете представить себе такого вот бухгалтера? Смешно! Он постоянно пил какие-то таблетки: не мог без них спать, летать, общаться с аудитором».
«Он до сих пор их пьет?» – поинтересовалась Хитер.
«Зависимость от таблеток уступила место зависимости от терапевта. Он привязан к Лэшу, как ребенок к соске. Никак не может наиграться с ним. Даже с тремя сеансами в неделю он не может прожить остальные четыре дня, не позвонив Лэшу. Его критикуют на работе – через пять минут он звонит своему мозгоправу и начинает хныкать. Какая гадость!»
«А еще большая гадость, – сказала Хитер, – это эксплуатация терапевтом этой зависимости. Твой муж сильно пополнил его счет в банке. И зачем ему мотивировать пациента на самостоятельные