Сталинская экономика Победы. «Было время – и цены снижали». Дмитрий Верхотуров
войны, было мобилизовано 4 млн. человек[6]. Вернувшись, они должны были найти работу, Кроме того, появились сотни тысяч калек и инвалидов, вдов и сирот, не имеющих средств к существованию.
Тогдашний капиталистический мир ничего не сделал для решения этих социальных проблем, и сразу же после окончания боевых действий крупная буржуазия категорически отвергла все и всякие попытки планировать производство и сбыт продукции, что делалось во время войны. Фабриканты спешили перевести свои предприятия на выпуск мирной продукции и старались побыстрее сбыть ее, не особенно считаясь с низким платежеспособным спросом. Это стремление породило экономический хаос и порочную спираль. Острая конкуренция за рынки приводила к попыткам снижать себестоимость и сбивать цену. Страны стали отгораживаться друг от друга высокими заградительными и запретительными таможенными пошлинами, квотами, запретами, вплоть до настоящих таможенных войн. Экономические связи разлаживались, сбыт сокращался или прекращался совсем, что вело к недопроизводству, закрытию фабрик и безработице, отчего спрос на товары только еще больше падал.
Вера в низкую цену считалась в конце 1920-х годов достаточной причиной для начала войны[7]. Борьба за рынки сбыта должна была дойти до такой степени накала, что привела бы к вооруженному столкновению. Однако если смотреть на дело из нашего времени, то видно, что авторы этих прогнозов не учли то обстоятельство, что капитал в сложившихся в 1920-х годах условиях в мировом хозяйстве будет избегать инвестиций в производство, будет переходить в финансовую и посредническую сферу, в ценные бумаги, что приведет сначала к буму ценных бумаг, а потом к краху всей мировой финансовой системы и депрессии, какой еще не видел мир. Великая депрессия почти на десять лет отсрочила вооруженное выяснение отношений в мировом масштабе.
Наконец, структура мирового хозяйства между мировыми войнами была сильно перекошена оттого, что Версальский мирный договор превратился в настоящее ограбление побежденной Германии, осуществленное двумя крупнейшими колониальными державами мира: Великобританией и Францией. Формально Германию обязали возместить убытки, понесенные гражданским населением в ходе войны. Однако исчисленная сумма – 269 млрд. золотых марок представляла собой, по сути дела, контрибуцию. Для сравнения: сумма всего народного дохода Германии в 1913 году исчислялась в 45–50 млрд. марок[8]. Сумма репараций, таким образом, соответствовала довоенному народному доходу всей Германии за пять лет. В понятие «народный доход» статистика того времени включала доходы всего населения, и размеры его определялись обычно по данным обложения подоходным налогом. Иными словами, все немцы должны были ни есть, ни пить в течение пяти лет, чтобы выплатить такую огромную сумму репараций. Потому, еще до подписания договора, 8 мая 1919 года президент Германии Фридрих Эберт заявил, что репарационные требования настолько тяжелы, что не могут быть выполнены немецким народом даже при крайнем напряжении