Чёрный шёпот. Егор Ганчлевский

      Нэд всё же убил себя, врач и окружающие сто процентов не спешили специально. Не верю, что его спасти было невозможно. Как обычно при любом удобном случае эти упыри избавляются от слюнявых кретинов.

      Раньше я задавался вопросом: – Может я свихнулся, ещё до этого места? Может мне всё это кажется? Может ничего этого нет? Раньше меня мучали кошмары и иногда галлюцинации. Теперь есть всё это и плюс ещё вагон дерьма.

      Неужели я стал тем, что мне так пророчили врачи? Псих, умалишённый, шизофреник, душевнобольной?

      Судя по тому, где я нахожусь это не кажется таким бредом.

      Задумывался Джим о таких вещах редко, не из-за того, что не хотел, просто его отпускала суицидальная апатия с приступами неудержимой агрессии. Становился обычным вменяемым человеком, который искренне хотел, чтобы этот ад закончился. Часы просвещения начинались почти постоянно, ближе к ночи. Но эта ночь особенная. Джим настолько погрузился в свободные мысли, напрочь забыв об ножницах и о ночном госте. Сколько же сейчас времени? На ночь палаты закрыты, единственные часы висят прямо по середине коридора.

      Когда стрелка доходит до единички, часы в эту самую секунду издают довольно громкий щелчок.

      В тишине это особенно слышно, но тут тишины, даже ночью не всегда можно услышать, бесконечный тихий плач и вопли это уже по стандарту. Под утро тишина гробовая, иногда пройдёт санитар, бренча ключами проверяя всех через маленькое окошко в двери. Этот час ночи был на удивление тихим. Слюнтяи будто сговорились напугать меня побольше, нагнетая тишиной обстановку. Он приходит, не отрывая двери. Он приходит, не открывая окна. Ему всё это не нужно. Только слабый шёпот над левым ухом выдаёт его. В первый раз я начал орать. Получив предупреждение от него затем от санитара, я заткнулся и больше ни звука не издавал при его приходе.

      Просто молчал с закрытыми глазами.

      За полгода сколько я тут нахожусь, приходит он месяца два. Также ни разу не видел его. И тут…