Песец в новогоднюю ночь. Мария Алексеевна Шаронина
съехав по обшарпанной стене дома вниз, даже не плакала.
Слёз не было.
Лишь горькое понимание того, как она могла опуститься на дно жизни, самолично, вогнав себя в колею безликого сосуществования.
Она не стала разоблачать Павла.
Вернувшись на работу и переночевав в подсобке больницы, кардинально решила для себя, что с нее хватит. И плевать, что ей некуда идти и негде жить, немного сбережений она имела. Хотела порадовать себя и Павла в новогоднюю ночь: прикупить платье, красивое бельё и, накрыв праздничный стол, попытаться разжечь между ними былую страсть.
Но, видимо, не судьба…
– Я ухожу навсегда, – громче, чем в предыдущие разы, ответила Лада. – Я знаю про твою любовницу, видела вас вчера с ней в нашей квартире.
– В нашей? Она всю жизнь была моей, – Павел не стал даже оправдываться, и встав с продавленного дивана, подошел к ней. Пахнув на Ладу пивным перегаром, он криво ухмыльнулся, продолжив:
– У тебя из своего здесь, только та сумка, с которой я тебя привез. Приютил, обогрел, а ты неблагодарная, даже спасибо за жизнь свою безбедную мне не сказала!
– Безбедная? Перебиваться с хлеба на воду ты считаешь безбедной жизнью?! – не сдержавшись, Лада все же не смогла промолчать. – Я содержу нас почти три года, стираю, готовлю, убираю, а что делаешь ты? Сидишь дома, хотя мог бы и помочь!
– Бабью работу мне предлагаешь делать? – хрюкнул от негодования Павел, – твои трусы застиранные на сушилку развешивать?! Да ты посмотри на себя! Ни кожи, ни рожи, кому сдалась такая? Только я тебя и терплю из жалости, чтобы мир поганый такую тебя никчемную не перемолол и не выплюнул!
Эмоций шквал, а внутри неё звенящая пустота.
Всё перегорело, на ненависть просто не осталось сил.
– Я лишь об одном сожалею, – твёрдо ответила Лада, посмотрев в некогда любимые глаза опаскудевшегося мужчины, – что раньше этого не сделала. И больше не слушая проклятий и угроз в свой адрес, вышла за дверь.
Тяжело менять устои, но не в этот раз.
Каждый шаг к новой жизни Алёнка делала легко, осознавая, что все больше и дальше уходит от той, старой и прогнившей до основания.
Тридцать первое декабря…
На улице тихо крупными хлопьями шел снег, превращая идущих навстречу Ладе людей в маленькие сугробы. Каждый из них спешил туда, где его ждали, и лишь девушка медленно шла, наслаждаясь своей свободой.
"Как же хорошо!" – остановившись от этой мысли, Лада замерла, а потом и вовсе, смеясь и раскинув руки в стороны, закружилась на месте.
Она не успела заметить, как на обледеневшей дороге занесло старенький BMW. Лада даже не успела испугаться и лишь за секунду до столкновения обречённо, выдохнув, "Песец!" провалилась в черноту.
Глава 2.
Сознание возвращалось медленно, вырисовывая перед глазами весьма знакомую картину – тот же снег, те же сугробы, и если бы не одно "но" всё бы сложилось.
Лада никак не могла понять, откуда взялся