Лицей 2024. Восьмой выпуск. Анна Маркина
набросился на старшеклассников.
– в смысле? Саша не может ни на кого наброситься, вы о чём!
– Насколько я поняла, над ним решили пошутить и позвали с собой за школу курить. Один старшеклассник сказал, что у него тоже бабушка умерла и что это помогает…
– курить??? в таком возрасте!?
– И они вначале дали ему сигарету, а потом стали спрашивать, правда ли, что он считает рыбу своей бабушкой. А потом отобрали у него сумку и стали тушить окурки в контейнере. И он тогда набросился на самого старшего и расцарапал ему шею и лицо… Еле оттащили. Тот, на которого Саша накинулся, разбил об стенку контейнер, а сумку забросили за забор. Но Саша успел спасти рыбу – он её подобрал и побежал в столовую за водой.
– ужас
– Директор пока что в отъезде, но все виновные будут наказаны. Такого больше не повторится!
– Конечно, не повторится. Я ему сейчас объясню, где раки зимуют…
– Всё. Завтра придет без рыбы.
– Наконец! Вы с ним поговорили?
– Поговорил.
– Ну хорошо.
– Арсений, простите, что беспокою ночью, но я никак не могу заснуть. Скажите, пожалуйста, с Крючочком всё в порядке?
– не совсем
– Что вы сделали?
– я его сварил
– Вы его сварили?
– да
– Зачем вы его сварили?
– Я сразу сказал либо ты перестаёшь придуриваться, либо я сварю эту чёртову рыбину. Он не перестал придуриваться.
– …что с Сашей?
– Сказал, что ненавидит меня. И что нас всех самих надо сварить.
– Вас точно.
– встретимся на дне кастрюли, Людмила Николаевна
– Если он опять откажется ходить в школу, то нужна будет справка от врача.
– ок
Качели
– Ты чего здесь сидишь?
У качелей стояла девочка лет шести в зелёной футболке, похожая на кузнечика.
– Просто сижу, – буркнул Иван, отнимая бутылку от губ и жмурясь на пучелобое летнее солнце.
– Дай покачаться?
Он тяжело вздохнул и сделал ещё один большой пивной глоток. У его ног припарковались две коричневые бутылки: пустая и полная.
На детской площадке не было никого, кроме Ивана, солнца и надоедливой девочки. Ни детей, ни родителей. Не было слышно птиц. Даже кошки попрятались в тень. Жара обрушилась на Москву, как плоская каменная плита, припечатавшая высокую, ветреную жизнь. Теперь все гнездились в вентилируемых сотах многоэтажного жилья, пили холодный квас и кутались в мокрые полотенца.
– Ты пьёшь пиво? – не унималась девочка.
– Слушай, отстань, а? – сказал Иван раздражённо. – Ещё от тебя не хватало выслушивать…
Девочка издала звук, похожий на мяуканье, свернувшееся клубком на первом звуке. Она прислонилась спиной к голубой опоре, похожей на жирафью ногу, и тоже поглядела вдаль. На ровную чёлку леса, видневшуюся из-за новостроек.
– Папа тоже пьёт, – сказала она равнодушно.
Иван