Падший ангел.
в книгах, составлявших потрёпанные остатки тюремной библиотеки, и пытался снова приобщиться к сфере культуры, возродить в себе духовное начало и старался не забывать, что я человек, и что сила, породившая порох, свинец и бронемашины, произвела на свет также Моцарта, Шопена, Гайдна и Баха.
Но я не мог представлять их одновременно, рядом друг с другом – это не укладывалось в моей голове, и я, пытаясь познать наш грешный путь со всеми его особенностями, взлётами и падениями, только терялся среди плавающих перед глазами образов, сменяющих друг друга всё быстрее и быстрее, пока на меня вновь не находило безумие.
Тогда вновь вызывали доктора, и по прошествии нескольких дней мне снова становилось лучше, пока в очередной раз мои мысли неконтролируемым образом не прибивало к берегу крамолы и они не отправлялись бродить по опасным пустырям, где им грозила участь затеряться и остаться навсегда в плену у неизвестности, неопределенности и сомнений.
Когда же я приходил в себя, несколько дней я чувствовал себя просветлённым, освежавшим – способствовала этому пришедшая весна, которая нагнала даже в уголки моей камеры лёгкий бриз, напомнивший мне о том, что природа ещё не полностью уничтожена и способна быть не столько компасом для руководства нашем действиями, сколько образцом, примером, напоминанием того, насколько красив и многообразен наш мир, и сколько должно было совпасть случайностей, чтобы появилось хоть самое маленькое дерево, простейшее существо или икринка – но тем не менее, это произошло и больше ни в одной вселенной нет того, что имеем счастье видеть мы, что довелось нам созерцать и осознавать, хоть мы и сами являемся результатом деятельности безмолвной планеты, и наше существование даже не мимолётно, а даже меньше того – и всё равно этот миг освещён отовсюду – как могучим солнцем с неба, так и отзывчивой и яркой палитрой красок на Земле – так крепко взаимосвязанных друг с другом, единственных в своем роде.
Прислушиваясь, я заметил, что и за окном – если так и правда можно назвать вырубленное отверстие в стене – настает тишина и спокойствие, будто умиротворение природы каким-то чудом повлияло и на нас – и вместо того, чтобы жить сцепившимся злобным ненавистным клубком, мы мирно вернулись в лоно семьи, чтобы трудолюбиво заниматься своим делом и никому не мешать, пока наши соседи будут точно так же, пребывая в полной гармонии с природой и сами с собой, заниматься своим.
Но это было хорошо, слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я не поверил этому, однако, дождавшись смены одного надзирателя, наименее озлобленного из всех, я спросил, в чем причина такой перемены.
– Знамо в чём. Ведутся переговоры о мире.
Подняв палец для важности, проговорил он.
Затем без лишних церемоний забрал миску и удалился.
Я разлёгся на кровати, глядя в окно, по решеткам которого полз какой-то жук, чей панцирь ярко переливался на закатном солнце.
О таком я и мечтать не мог.
Война идёт настолько давно, что никто