Профессор Гегемор. Роман Крут
ответил он. – Легко запоминающееся имя. – господин одобрительно покачал головой.
– Послушай, Либериус, будь добр, доведи меня до моей комнаты. Боюсь, что не дойду сам, ног не чувствую, да и в руках силы нет совсем. Не дай Бох упаду, некому будет меня и поднять. – усмехнулся он, не веря в то, что его состарившееся тело стало реагировать так, как ему это угодно, а не владельцу. Машина движется уже сама собой. Подумал Либериус. – Сегодня… – джентльмен, широко улыбаясь, поправился. – Да, нет, по-видимому, уже вчера, был день рождения моего сына. Вот я и перебрал.
– Пойдемте уже. – Либериус снова подошел к джентльмену, не желая задерживаться, закинул его податливую правую руку себе за голову, левой попытался обнять необъятную талию и делая упор на ноги завел его внутрь, где при слабом свете он разглядел винтовую каменную лестницу с левого боку и подъемную квадратную старинную кабинку лифта, обрамленную золотыми узорами, расположившуюся посередине. Они зашли внутрь этого уникального лифта, джентльмен глубоко вздохнул, собрался, откашлялся и, насколько это было возможно, трезвым голосом произнес:
– Предпоследний этаж. – двери сами медленно закрылись и лифт с тихим шелестом потянулся вверх. Пространство внутри было просторное, человек на 6-8. Красное дерево, которым он был обит, поблескивало от неяркого света исходящего из мутно желтого плафона, напоминающего бутон тюльпана, висевшего сбоку. На полу лежал темно бордовый ковер с золотистым узором, в который слегка проваливались мокрые от дождя ботинки. Кнопок нигде не было. Вероятно, каждый называл нужный ему или ей этаж, подумал про себя Либериус, вспоминая старые изношенные лифты в госпиталях, которыми он часто пользуется доставляя провизию, а также поднимаясь к себе на девятый этаж, где находилась его крохотная студия, в которой интерьер был очень скудный: кухонная плита над маленьким холодильником, навесной шкаф с набором посуды на двух персон, столик с двумя стульями, кровать и старинный бабушкин патефон, в правом углу стоял когда-то вральник, по которому бабушка любила смотреть балет и экранизированные театральные представления, но сейчас всего этого не показывают, а показывают такую глупость, что Либериус не долго думая, первым делом, избавился от этого ненужного громоздкого ящика. Либериус, поддерживая обмякшего господина, который устало и сонно дышал, смотрел вниз и разглядывал узоры под ногами, вспоминая, как когда-то, будучи ещё маленьким мальчиком, его бабушка ездила с ним на поезде, объезжая все укромные уголки нашего, тогда ещё Пансионата, и прогуливаясь по улочкам, они всегда заходили в местное кафе, чтобы попробовать здешнюю своеобразную кухню и пообщаться с его посетителями и обитателями, и так как бабушке, будучи тогда ещё довольно молодой, всегда хотелось узнать как можно больше о людях живущих в самых удаленных местах нашей Вселенной, со всех концов омываемой бескрайними океанами, которые при нужде можно было перепрыгнуть, если хорошо разогнаться, поэтому она и выискивала маленькие местечковые местечки, местными посещаемые.