Сoн. Анна Ратушненко
пройдет, так же, как и предыдущие пять, а точнее в постели, полностью отрешенно от всего мира, тупо и бесперебойно уставившись в телевизор. О да. Конечно, еще в моих руках периодически будет мелькать миска, глубокая миска с семечками. И мне иногда придется вылезать из постели, для того чтобы очистить вместительную синюю кружку от шелухи.
Да – а. И неужели сейчас, глядя на себя в зеркало, я могу сказать, что моя жизнь удалась или, тем более, удается, катясь по ровной колее мирно летящих дней?
Холодильник полностью пуст, поэтому проблемы диеты сами собой, вроде бы, должны уйти на второй план. Но время подходит к одиннадцати утра и желудок, хотя нет, не желудок, а в большей степени головной мозг, все больше и больше начинает думать о продуктах, так бестактно занимающих полки ближайших супермаркетов. И хочется одеться теплее и бежать занимать очередь, лишь борьба с ленью позволяет выкроить диетические пятнадцать минут.
Я стою в очереди у кассы, конечно, я так и не определилась чего хочу. Поэтому в моей корзине толкаются вполне несовместимые продукты. Внутренний голос уже давно с укором пытается мне что-то сказать, но я, как всегда, пропускаю все мимо ушей. Мужчина. Меня опередил высокий мужчина. Плечи у него весьма широкие, а на лице ничего. Безразличный взгляд, отрешенные движения руками. Эти руки. Они кажутся мне весьма знакомыми. Что-то в его внешности заставляет меня периодически бросать на него беглый взгляд. На вид ему было лет семьдесят пять. Взгляд серо-голубых глаз был пристален и суров. Он медленно отходит в сторону и, практично, распределив пакеты в руках, направляется к выходу. Меня тем временем уже почти рассчитали, и девушка-кассир, с холодной выдержкой и оценивающим взглядом, давно теребила меня глазами. Я подала ей заранее приготовленные деньги и прошла к выходу. Дверь за спиной захлопнулась слишком громко, как будто весь супермаркет был возмущен моим присутствием. Я направилась к своему дому, надо бы заметить дорога не слишком близкая к тому же внезапный гололед удлинял ее, казалось, в два раза. Можно, конечно, срезать дворами, но почему-то эти тропинки угнетают меня. Идти, конечно, тяжело приходиться часто смотреть под ноги и совершенно ничего не видеть. Проходя мимо арки, одного из домов, я услышала ошалелый визг собаки, затем псина, ураганом, проскочила мимо меня, чуть не сбив с ног. Посреди арки стоял человек, согнувшись вдвое, пакеты разлетелись в разные стороны, и некоторые, из них, порвавшись, широко раскрыли свое содержимое. С рук мужчины густыми багровыми каплями капала кровь. Даже на сером снегу она казалась слишком красной. В голове снова пролетело это чувство сомнения и уверенности. Это был тот самый мужчина из магазина, и он определенно казался мне знакомым. Я углубилась в арку.
– Вам помочь?
Он медленно выпрямился:
– Да ну что ты, деточка. В наше время лучший помощник, это ты сам. Ступай, куда шла и ни мешай.
Я, не обращая на его слова внимания, принялась собирать раскатившиеся продукты.
Он насупил брови, явно пытаясь показать, как недоволен моим присутствием. Хотя глаза по-прежнему оставались