Василина: Путь домой. Как помочь ребенку с СДВГ?. Надежда Афанасьева
динамика. Записываю себе в телефон, чтобы посмотреть в интернете, что за зверь. Помимо синдромов задержки речевого и психического развития есть задержка физического развития, также контакт по гепатиту С и еще вереница стандартных неврологических диагнозов. Специалист просит приглядеться к девочке, не отказываться сразу, приходить общаться. Говорит: «Что-то она у нас засиделась в Доме ребенка». Можно сразу пойти познакомиться (Дом ребенка за углом), и вот иду я за этот угол, беру телефон и пытаюсь быстро прочитать про ее диагноз…
Синдром Денди-Уокера – деформация мозга, которая развивается до рождения, в утробе матери. Деформация возникает в задней части мозга, которая управляет движением и когнитивным развитием. Этот синдром может также повлиять на заполненные жидкостью камеры мозга, которые называются желудочки головного мозга. В них может происходить аномальное накопление жидкости.
Прогноз катастрофически неблагоприятный. Уровень смертности в первые годы жизни более 50 %. Выжившие дети (при самоотверженной работе родителей и врачей) имеют низкий уровень интеллекта без возможности восстановления в будущем. Кроме того, синдром Денди-Уокера всегда протекает с выраженным функциональным неврологическим статусом.
Иду и думаю: «Ничего страшного, надо посмотреть на ребенка». На улице свежий ветер, но мне жарко (обычно мне холодно, я все время мерзну). Иду быстрым шагом. Очень жаль, что мужа нет рядом, так получилось, что он в командировке, и будет только в среду, а сегодня понедельник. С одной стороны, я так долго ждала этой встречи, вообще всего того, что сейчас происходит, с другой стороны, страшно, нет, не то слово, страшновато, и трясет немного, но у меня так часто бывает, перед экзаменом, например, вроде жарко и в то же время дрожь.
У меня с детства есть привычка: ложусь спать и начинаю мечтать, в мелких подробностях представляя то, о чем мечтаю, и было у меня в детстве несколько сценариев моей мечты. Первый: сижу я дома, вдруг шум в подъезде, звонок, я подхожу к двери – никого нет, но слышен плач ребенка. Открываю дверь, лежит малыш в одеяле и записка. Я забираю малыша, играю с ним, кормлю, а вечером, когда приходит мама, прошу оставить его нам, мама соглашается, и папа рад.
Второй: я нахожу ребенка на остановке. Помню, по телевизору смотрели новости, и там рассказывали, как девочка шла после школы и на остановке нашла младенца, спасла его от холода. Как я мечтала быть на месте этой девочки! Позже я, конечно, стала понимать, что ребенка все равно придется отнести в милицию, и вряд ли его разрешат оставить в нашей семье, но это была моя мечта, мечта на ночь.
Откуда у меня это, я не знаю, такая я родилась.
Я подошла к Дому ребенка. На вид это был обычный садик, на улице – площадки, правда, дети не гуляют и площадки занесены сугробами снега. Расчищена дорожка вокруг здания и к входам. Звоню в домофон, открывают. На охране просят предъявить паспорт, дают бахилы и провожают к социальному работнику. В здании пахнет едой, как во всех детских садах, в коридорах висят фотографии детей, уборщица моет полы. Стучу в кабинет, прохожу, протягиваю направление на Василину.
– Проходите!