Главные китайские трактаты. Бронислав Виногродский
притворяется вечностью вещественной осязаемости и видимости мясного образа. Не верь очевидному, не щипай ничего, чтобы удостовериться. Не нужно себя щипать. Нет ни щипка, ни щипающего. Что уж говорить об объекте твоего щипка. Хочешь вызвать переживания боли? Болей своей болью. Только игра, смена, подмена, обман, изменения, перемены, перемены изменений, как перемены блюд, как перемены в школе, школа подмен – все остальное по списку. Просто и надежно. Никаких обещаний. Только набор скудно повторяющихся фрустраций, то есть разочарований.
ВОТ ТАКАЯ ЧЕРЕДА ощущений, постоянно бегущая волнами ожиданий прошлого и сожалений о будущем. Почему я меняю местами смысловые единицы? Только для того, чтобы изменить направление расположения центра своей личности в потоке времени. Сожаления о прошлом – это жалость, это попытка удержать, с влажной такой хваткой потеющих рук, истекающих слез и прочих слизей разного уровня густоты и жидкости. У жидкости любой всегда есть уровень. Нужно понимать, что уровень жидкости или плотности определяет меру и качество переживаемого тобой переживания. По сути, ты же постоянно пытаешься опосредованно влиять на порядок прихода или возникновения изнутри тех или иных переживаний. То есть, обретая переживание, ты или стараешься его удержать, или, наоборот, пытаешься выгнать это ненавистное и болезненное ощущение из области, родной и личной для тебя, густо покрытой полем твоего внимания, в некоторых местах сгущенного до действительной осязаемости рук, ног и прочей ливерной неразберихи, живущей тобой.
«Так что, дорогой мой, – обращаюсь я к самому себе, – тебя ждут большие неприятности, и избежать их не удастся, не удастся откупиться ничем, разве что заранее и мучительно отказаться от своего тела. Только и сам отказ оформляется в этом теле как отказ тела, а следовательно, отказ тела от тела только усиливает целостность и мощь этого тела.
И все твои действия – это действия тела, которое любит себя, наслаждается собой, страдает собой, соотносится с собой, живет в себе. Напрягая и расслабляя ткани своих образных переживаний, определяя их понятиями, создавая смысловые связки, забрасываешь все это, как пращой, языком своим в иные поля сознания, которые точно так же из единого поля порождаются теми, кто считает себя отдельными личностями. А только такие и есть, только такие и существуют. Только когда ты отдаешься своим телом в большей размерности потоки – семьи, рода, народа, страны, человечества – и начинаешь действовать движениями переживаний этого уровня, тогда любовь твоего тела в себе самом становится любовью твоего мира в себе самом, и ты осуществляешь все так называемые внешние действия посредством этого живого и мощного переживания целостной любви всего сущего. Ибо именно этот поток животворящего божественного света и проявляет из вечной тьмы небытия плавные и упругие линии действительного волшебства творения мира.
И избежать беды мучительной тебе удастся не путем отказа от своего тела, а только расширением