Государство и его уголовное судопроизводство. Леонид Головко
когда он применяется в уголовно-процессуальном порядке за деяния, совершенные за пределами территории того или иного государства лицами, не являющимися его гражданами63, не считается в современном праве чем-то исключительным или чрезвычайным. Определенную степень экстерриториальности уголовного закона можно сегодня обнаружить в правовой системе, наверное, любого государства. Скажем, в России она отражена в ч. 3 ст. 12 УК РФ, где сказано, что российский уголовный закон подлежит применению в случаях совершения иностранным гражданином (лицом без гражданства) преступления за пределами территории Российской Федерации, если преступление либо направлено против интересов Российской Федерации, либо направлено против интересов гражданина РФ или лица без гражданства, постоянно проживающего в РФ, либо подпадает под действие международного договора РФ или документа международного характера, содержащего обязательства, признаваемые Российской Федерацией в сфере уголовно-правовых отношений, с соблюдением, конечно, принципа non bis in idem (когда лицо не осуждено за то же деяние в другом государстве).
Иначе говоря, экстерриториальное действие российского уголовного закона является легитимным при наличии одного из двух условий: 1) когда имеет место какая-либо внятно выраженная «суверенная привязка» (интересы Российской Федерации, интересы граждан РФ или постоянно проживающих в ней лиц); 2) когда Россия принимает на себя в соответствии с международно-правовыми актами обязательства по глобальной борьбе с какими-то определенными видами преступлений. Третьим, факультативным и акцессорным по отношению к первым двум, условием является соблюдение в необходимых случаях принципа non bis in idem. Нельзя не признать, что российский подход к экстерриториальности mutatis mutandis полностью соответствует подходам, наблюдаемым в других правопорядках. Небольшая техническая разница заключается только в том, что, например, в праве США иногда дополнительно выделяют «критерий последствий», когда иностранный гражданин подлежит в США уголовной ответственности за деяние, совершенное за пределами США, на основании того, что последствия этого деяния обнаружились на территории США64. Впрочем, ясно, что выделение данного критерия как автономного – это вопрос скорее доктринального вкуса, так как он вполне охватывается, допустим, и «интересами Российской Федерации», и «интересами граждан Российской Федерации» (ч. 3 ст. 12 УК РФ). В связи с этим никаких принципиальных отличий между российским и американским подходами не просматривается.
Нет сомнений, что проблема экстерриториальности уголовного закона является прежде всего материально-правовой, затрагивая вопросы действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц. Стремление к ее процессуализации также, разумеется, встречается. В качестве примера можно привести ст. 689–689-14 УПК Франции. В ст. 689 УПК, в частности, сказано, что «исполнители или соучастники преступлений, совершенных за пределами территории
63
Если деяние совершено за пределами территории государства его гражданином, то такие случаи, как правило, не оцениваются в качестве экстерриториальных, хотя к территории государства они, строго говоря, отношения не имеют, поскольку подчиняются персональному критерию. Иначе говоря, под экстерриториальностью понимается некая совокупность ситуаций одновременного отхода как от территориального, так и от персонального критериев, т. е. сочетание экстерриториальности и эксперсональности.
64
Assamblée Nationale. Rapport d’information déposé en application de l’article 145 du Règlement par la Commission des affaires étrangères et la Commission des finances en conclusion des travaux d’une mission d’information constituée le 3 février 2016 sur l’extraterritorialité de la législation américaine. Paris, 2016. P. 41.