Реквием Сальери. Николай Зорин
изменился. Высоко в небе летел самолет, но гул был ровный, «здоровый», мотор работал исправно. Да и небо – ясное, прозрачно-голубое, не предвещало никакой катастрофы. Сентябрь в этом году выдался удивительно теплым и по-летнему солнечным. Мысленно Полина вышла из машины, постояла немного, прислушиваясь к окружающим звукам, выбрала направление и сделала пробный шаг – ноги увязли в снегу, откуда-то издалека послышался голос Виктора, он просил вернуться в машину, но она его не послушалась, пошла дальше. Солнце переместилось на горизонте, на снег легли синие тени, идти стало легче, а еще через мгновение Полина поняла, что уже не идет, а катится вниз с горы на лыжах. Забытое ощущение легкости и счастья. Она захотела его продлить, но видение внезапно закончилось.
Зазвонил домофон. Полина пошла открывать, радуясь, что Виктор приехал раньше и не пришлось выдумывать себе занятия, чтобы заполнить время ожидания.
Как только открылась дверь, воздух наполнился пряным ароматом. Так могли пахнуть только хризантемы. Виктор принес ей цветы? С чего бы это? Полина замерла на пороге, озадаченная, сбитая с толку. Он никогда не дарил ей цветов просто так, без всякого повода. Телефон, микроволновку, какой-нибудь редкий диск – что угодно, но только не цветы.
Они были знакомы целую вечность, и ближе Виктора у Полины никого не было. Полное взаимопонимание и исключительная гармония взаимоотношений. Она ему верила, безгранично и безусловно, могла на него положиться в любой ситуации и, наверное, любила. Как старшего брата, как лучшего друга. И он к ней относился как к другу… Но при чем здесь цветы?
Они познакомились при довольно романтических обстоятельствах, но никакой романтики в их отношениях и с самого начала не предполагалось. Полина заканчивала юридический, готовилась к защите диплома. Ее научный руководитель дал ей телефон (мобильный) и адрес (почему-то домашний) человека, который должен был рецензировать ее диплом. Она вышла не на той остановке, долго бродила среди двадцатипятиэтажных монстров, большей частью недостроенных, в новом, незнакомом районе, пока не отыскала нужный дом. Полина опаздывала и очень нервничала. Лифт в этом кошмарном доме тоже оказалось найти не просто: какие-то сплошные лабиринты и закутки-ловушки, да еще тусклый, зловещий свет – настоящее раздолье для маньяков. И тут Полина услышала быстрые шаги у себя за спиной. Вскрикнув, она бросилась в один из закутков, где, к великой ее радости, и обнаружился лифт. Но радовалась она недолго, две огромные страшные руки – принадлежать они могли, безусловно, только маньяку – просунулись в сходящиеся дверцы и решительно раздвинули их. В лифт ворвался молодой парень, лохматый, всклокоченный. Весело посмотрел на Полину, которая, почти теряя сознание от ужаса, вжалась в стену.
– Простите. Кажется, я вас напугал? Просто я очень спешу. А второй лифт не работает. Дом еще недозаселен.
– Ничего, – еле слышно проговорила Полина, – я совсем не испугалась. – Парень действительно больше не казался ей