Не продавайте тигрицу. Разалия Таймас
в окна второго этажа при каждом дуновении ветра, Илья лежал на маленьком продавленном диване своего детства и мечтал поскорее сдать школьные экзамены. О своём решении уехать жить к морю юноша поведал осенью на местном «совете штаба», который в шутку учредил когда-то дядя Коля.
Семья не воспротивилась его планам, дядя Николай так и не успел стать «своим» для мальчишки.
Громкоголосый, немного суетливый и по-армейски авторитарный он не смог понять частую отрешённость и молчаливость пасынка, нет, он его никогда не обижал, но и любви особой не испытывал. Ведь в гарнизоне было как – получил приказ – исполняй, не думая, для «думанья» есть другие люди, и «большой босс маленького склада» так и жил, не забывая при этом себя и своё дружное семейство.
И Катя обрадовалась, когда муж, прислушавшись к её просьбе, мальчишке купил мольберт и краски, вместо холста, отчим принёс объёмный кусок белых, редких тогда в продаже обоев, а осенью ребёнка определили в художественную школу.
Для Ильи наступила эра рисования с настоящими холстами, уроками и выставками.
Илья рос некапризным, в меру вспыльчивым, но настойчиво -упрямым, если что задумал, то непременно исполнял, обычный средний «хорошист», мальчишка учился ровно, человек по природе не конфликтный, друзей особых не заимел, но и врагов не нажил.
В школе он выделялся среди сверстников не только целеустремлённостью, но и модным кроем пиджака и непременно яркими рубашками.
Ребёнок не признавал скучную советскую форму, и, если в младшей школе учителя ещё норовили призвать строптивца к порядку, но уже в старших классах махнули рукой на чудачества талантливого мальчика. Павлина баловала любимого внука, нашивая по его эскизам красивую одежду, к тому же, нескупой на подарки Илюша придумывал модные фасоны платьиц и для сестрёнок с мамой.
Если в обычной школе он был середнячок, то в художке отличался от сверстников характером.
Учительница рисования, высокая худощавая Зинаида Степановна обратила внимание не столько на рисунки мальчика, а на то, как он стремится к совершенству линий, часто остаётся после занятий в мастерской, подбирая оттенки, шлифуя мазки, как любовно очищает кисти.
На всех портретах мальчика педагога завораживали глаза. Огромные, в удивлении распахнутые настежь в обрамлении густых ресниц, или же маленькие с хитринкой – прищуром, в глубине высокого лба, либо холодно – голубые, грустные, как осенний крупный дождь, бьющийся в стекло.
Учительница часто и подолгу задерживала взгляд на портретах юного Илюши, она давно не встречала таких талантливых детей. Педагог единожды встречалась с его родителями, в школу маленького художника сопровождала бабушка, оставалось лишь удивляться, что в такой обычной семье уродился гений.
Портреты Ильи побеждали на городских конкурсах, и учителя наперебой пророчили славу юному художнику.
С последним школьным звонком наступило семнадцатилетие. Июнь. Позади экзамены, отшумел выпускной бал, иссяк поток напутствий, до службы в армии