Руководство для государственного обвинителя. Коллектив авторов
подсудимого не подтвердили, на предприятии никаких документов, свидетельствующих о его пребывании в указанный день на рабочем месте, не было. Убедившись, что все его заявления тщательно проверяются и опровергаются, Д. вернулся к прежним правдивым показаниям.
При изменении допрашиваемым в суде лицом своих прежних (правдивых) показаний требуется не только опровергнуть даваемые в суде ложные показания, но и подтвердить соответствие истине показаний, данных им на предварительном следствии.
Анализируя первоначальные показания, следует обратить внимание на информацию, которая могла быть известна только участнику преступления: детали обстановки места происшествия, ее меняющиеся (в течение дня или нескольких часов) элементы, поза трупа, одежда, причиненные потерпевшему повреждения, пропавшие вещи и т. п.
Совпадение в нюансах показаний допрошенного с реально установленными особенностями места происшествия и криминального события может свидетельствовать о виновной осведомленности.
Так, П., признавшийся на предварительном следствии в убийстве Т., в суде отказался от этих показаний и заявил, что он Т. вообще никогда не видел. Прокурор ходатайствовал перед судом, чтобы были оглашены показания, данные П. на предварительном следствии, где он подробно описывал одежду Т. Его описание соответствовало данным по этому вопросу, содержавшимся в протоколе осмотра места происшествия, показаниях матери и жены потерпевшего. Попытка объяснить такие совпадения с учетом своих новых утверждений привела П. к тому, что он запутался и вернулся к прежним показаниям.
Другой пример. На предварительном следствии К. и С. признавали свою виновность в совершении кражи денег и носильных вещей из квартиры А. Во время судебного разбирательства К. неожиданно заявил, что он ранее оговорил себя под давлением работников уголовного розыска. Что касается основного изобличающего его доказательства, – а это был изъятый на месте происшествия осколок оконного стекла со следами пальцев его руки, – то осколок, по его словам, был взят с его двора С. и подброшен на место преступления. С. подтвердил заявление К. и показал, что кражу он совершил не с К., а с неизвестным парнем по имени Миша и что ранее давал ложные показания, опасаясь расправы со стороны Миши. Он (С.) и Миша взяли во дворе К. осколок стекла со следами пальцев руки К. и оставили его на месте кражи.
Прокурор попросил указать, в каком именно месте двора К. был якобы взят данный осколок, а затем заявил перед судом ходатайство о проведении осмотра названного места во дворе К. В результате проведенного судом осмотра было установлено, что осколок стекла с пальцевыми отпечатками К., изъятый на месте кражи, и осколки стекла, обнаруженные во дворе К. в указанном месте, различны по толщине. В то же время этот осколок стекла по толщине соответствовал другим осколкам стекла разбитого окна дома потерпевшей. Убедившись, что аргументы, согласованно выдвинутые С. и К. о непричастности последнего к краже, опровергнуты