Современное международное уголовное право. А. Г. Кибальник
уголовный кодекс все же станет реальностью.
Как известно, межгосударственные отношения во многом строятся в соответствии с международным обычаем – исторически сложившейся традицией. Вопрос об отнесении обычая к источникам международного уголовного права довольно спорен.
Вместе с тем международный обычай – неписаное правило поведения, которым регулируются те или иные отношения при «молчаливом согласии» субъектов международного права. Однако как оценить ситуацию, если какой-либо субъект международного права выступит против соблюдения такого обычая? В этом случае он (обычай) потеряет качество обязательности соблюдения. Представляется, что «неписаный» обычай в международном уголовном праве вряд ли может рассматриваться в качестве императивного («жесткого») источника, а, следовательно являться источником международного уголовного права в формальном смысле.
Иначе обстоит дело, когда обычай официально признается двумя и более государствами в качестве правила поведения. В этом случае «официальность» такого обычая означает его документальное, договорное закрепление. И тогда такой обычай должен расцениваться как норма международного права, со всеми вытекающими отсюда последствиями.[98]
В связи с этим трудно согласиться с высказанной в науке точкой зрения о том, что в настоящее время в силу различного рода трудностей (связанных в основном с процедурой принятия договорной нормы) обычные нормы международного права играют более важную роль, чем международные договоры.[99]
Высказанная позиция прямо опровергается и положениями основополагающих международно-правовых актов: во многих источниках подчеркивается, что не только договор, но и обычай как международная традиция имеет юридическую силу только в том случае, если он «признан в качестве правовой нормы». Об этом прямо говорится, например, в п. 1 ст. 38 Статута Международного Суда от 26 июня 1945 года.[100]
Таким образом, по своей юридической природе и значимости международно-правовые нормы договорного характера и обычные международно-правовые нормы, получившие договорное закрепление, уравнены.
История знает немало примеров, когда обычные нормы трансформировались в собственно международный договор.
Так, например, Международный трибунал в Нюрнберге заявил, что большинство правил, отраженных в IV Гаагской конвенции 1907 года, были признаны цивилизованными нациями и рассматривались как действующие законы и обычаи войны. В дальнейшем «обычаи ведения войны» нашли договорное закрепление в ст. 35, 37–39 I Дополнительного протокола 1977 года к Женевским конвенциям о защите жертв войны (1949 г.),[101] а также нормативное подтверждение в Уставе Международного трибунала по бывшей Югославии[102] и Руанде.[103]
Ярким примером придания нормативного характера обычному праву явилось принятие Всеобщей декларации прав и свобод человека от 10 декабря 1948 года,
98
См., напр.: Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970. С. 177.
99
Арцибасов И. Н., Егоров С. А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989. С. 56.
100
Устав Организации Объединенных Наций и Статут Международного Суда: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1968. С. 47.
101
К ним относятся веками формировавшиеся в Европе обычаи права выбора ведения войны, запрета вероломства, определения эмблем и знаков отличия.
102
Международное публичное право. Сборник документов. T. 2. М., 1996. С. 102–109.
103
Там же. С. 109–117.