Свободный заключённый. Александр Киреев
Скорее, их переводили на другие этажи или тюрьмы.
Это произошло после обеда, когда ворота всех камер были открыты на 5 часов до вечернего отбоя. Тренировка только закончилась, и я, уставший, возвращался в камеру. Вначале нас было человек 30, и мы все подтягивались по очереди по 10 повторений. Кто пропускал подход или не выполнял свою десятку, вылетал и уже не мог вернуться в очередь. Он шёл делать какое-то другое упражнение или отдыхал. Я вылетел на седьмом кругу. У меня за спиной было десять лет тренировок, армейского рукопашного боя и тайского бокса, я брал призовые места на разных соревнованиях, но подтягивания всегда были моей ахиллесовой пятой.
Я сделал ещё комплекс на отжимания, приседания и упражнения на пресс. Попрощался с братьями, которые только закончили последний круг на подтягивания, дойдя до 30 повторений за подход. Затем направился к себе в тир. Взяв сменную майку, пошёл в душ. В тире царила странная тишина, как будто на койках никого не было. Не придав этому значения, я зашёл в душевую комнату и увидел перед собой двоих из той самой троицы любителей текилы и сальсы. Опершись на раковину, в углу стоял Амбал, возле него мексиканец поменьше ростом, но тоже хорошо сложенный – как шкаф, широкий и квадратный.
– За тобой должок, русский, – начал Шкаф и направился в мою сторону. – Для начала будешь приносить нам завтраки и отдавать всё, что тебе посылают с воли.
Я молча опустил глаза в пол, чего-то ожидая. В голове веером проносились мысли, одна неприятнее другой. Побежать к братьям, попытаться договориться, приносить завтраки? Это заводило ещё больше, страх в животе разрастался с неимоверной быстротой. Я продолжал молча ждать. С каждым шагом Шкафа по направлению ко мне внутренняя пружина сжималась сильнее и сильнее. Шаг, ещё шаг. Рано, рано. Пружина сжимается сильнее, ещё сильнее. Он на расстоянии вытянутой руки. Сейчас!
Спусковой щелчок. Тело молниеносно, почти автоматически выполняет заученное движение. Я делаю короткий, еле заметный отшаг правой ногой назад, перенося на неё вес тела. Короткое касание носком пола, нога пружинит и начинает сгибаться, колено подтягивается к груди. Я собираюсь в комок и с бешеной скоростью даю пружине разогнуться, буквально выстреливая правой ногой навстречу идущему. Этот удар называется мае-гери. Я нарабатывал его тысячи раз, стирая стопу в кровь. Под присмотром Хасана по полчаса бил ногой о покрышку камаза. Благодаря этому удару я выиграл не один бой. Он помог мне и сейчас. Шкаф не успел ничего сказать, двумя руками схватился за живот и рухнул на пол. Амбал с удивлением кинулся ко мне, но запнувшись о друга, на секунду остановился. Я подумал, что он испугался моего самурайского взгляда или тайской стойки с поднятыми локтями, но тут же заметил братьев, стоящих позади.
– Ты тут и сам хорошо справляешься! А мы думали, помощь нужна, – произнёс Боря с улыбкой Брюса Уиллиса. Он медленно прошёл в центр помещения. По-царски, с вальяжностью